Улити

УлитиУлити

</tt>

</tt>

</tt>

Улити англ. Ulithi
9°58′ с. ш. 139°40′ в. д.9.97° с. ш. 139.67° в. д. / 9.97; 139.67
Акватория	Тихий океан
Страна	Федеративные Штаты Микронезии Федеративные Штаты Микронезии
Регион	Яп
Улити
Площадь	4,5 км²
Население (2000 год)	773 чел.
Плотность населения	171,778 чел./км²

Улити (англ. Ulithi) — атолл в составе Каролинских островов в западной части Тихого океана. Относится к штату Яп Федеративных Штатов Микронезии.

География

Улити расположен в 191 км к востоку от островов Яп. Состоит из 40 небольших островков, или моту, общей площадью 4,5 км², окружающих одну из самых больших в мире лагун размером 36 × 24 км и площадью 548 км².

История

Первым среди европейцев на Улити побывал португальский мореплаватель Диего да Роша (порт. Diego da Rocha) в 1526 году.

Во время Второй мировой войны Улити был базой ВМФ США. В начале войны японцы построили на острове радио- и метеостанции и использовали лагуну для стоянки кораблей, из-за чего в 1944 году остров подвергся ударам американских авианосцев. Остров занимает очень выгодное географическое положение, находясь примерно на одинаковом расстоянии от Филиппинских островов, Тайваня и Окинавы.

23 сентября 1944 года американские подразделения беспрепятственно высадились на остров (японские войска были эвакуированы несколькими месяцами раньше). Через несколько дней на атолле появился строительный батальон. Топографическое судно AGS-5 «Самнер» (англ. Sumner) исследовало лагуну и сообщило о возможности стоянки до 700 судов. Через несколько месяцев в лагуне были размещены 617 судов, участвовавших в битве за Окинаву, что значительно превосходило возможности стоянок в Маджуро и Перл-Харборе.

В январе 1945 года строительный батальон закончил постройку рекреационного центра на 8000 солдат и 1000 офицеров. Был сооружён театр на 1200 мест с площадкой 7,5 × 12 м и цилиндрической крышей из гофрированного железа и церковь на 500 мест.

Время от времени атолл подвергался атакам японских самолётов. 11 марта 1945 года авианосец CV-15 «Рэндольф» был повреждён нападением камикадзе.

Взлётно-посадочная полоса на о. Фалалоп была построена во время Второй мировой войны и использовалась американцами в течение всего времени их присутствия на атолле. Местное население было переведено на о. Федараи. Остальные острова были переоборудованы в места для стоянок и обслуживания судов.

В лагуне Улити имеются останки нескольких кораблей, потопленных в годы Второй мировой войны. Некоторые из них загрязняли воду нефтью, однако в феврале 2003 года США провели очистку акватории. Лагуна является хорошим местом для рыбной ловли и дайвинга, хотя некоторые рифы подвергаются эрозии во время тайфунов.

Население

Население атолла составляет 773 человека (2000 год) и расселено на четырёх обитаемых островах: Фалалоп (англ. Falalop), Асор (англ. Asor), Могмог (англ. Mogmog) и Федараи (англ. Fedarai).

Могмог является резиденцией верховного вождя атолла Улити (англ. high chief of Ulithi Atoll), хотя каждый остров имеет собственного вождя.

Данные переписи населения ненадёжны, так как население в течение года мигрирует с острова на остров. Это связано с работой и учёбой на других островах. Кроме того, некоторые церемонии (свадьбы, похороны, выпускные вечера в школах) могут удвоить население одного острова и сделать практически безлюдным другой.

Экономика

Наиболее цивилизованным является остров Фалалоп, где имеется взлётно-посадочная полоса, отель для туристов, газоснабжение, магазин и один из трёх государственных средних школ штата Яп.

На некоторых островах имеется электроснабжение, а наступление цивилизации ознаменовалось появлением видеоплееров и мобильных телефонов.

Атолл участвовал в конкурсе Семь новых чудес природы.

Литература

• Samuel Eliot Morison. [books.google.ru/books?id=9AR7jpjL1TsC History of United States Naval Operations in World War II. Vol. 12: Leyte, June 1944-January 1945]. — University of Illinois Press, 2002. — Т. 12. — 512 с. — (History of United States Naval Operations in World War II). — ISBN 0252070631, 9780252070631..
• Bruce Makoto Arnold. [books.google.ru/books?id=0stRNwAACAAJ An atoll on the edge of hell the U.S. military's use of Ulithi during World War II]. — Sam Houston State University, 2007. — 434 с.

Ссылки

• [community-2.webtv.net/@HH!AA!A7!41C0433C4A5E/ebb26/ULITHI/ Community-2.webtv.net/ebb26/ULITHI]
• [www.cse.unr.edu/~arnold/ulithi Ulithi World War II Project]
• [www.combinedfleet.com/Tan%20No.%202.htm Account of the March 11, 1945 kamikaze attack on Randolph.]
• [www.habele.org Habele, an educational charity serving Ulithi]

Отрывок, характеризующий Улити

Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.