Уральская Республика

Субъект Российской Федерации
Уральская республика
Административный центр	Екатеринбург
Площадь
- Всего - % водн. пов.	194 800 км² 0,4
Население
- Всего - Плотность	4706,7 тыс. чел. (1989 год) 24,1 чел./км²
Губернатор	Эдуард Россель
Председатель Правительства	Валерий Трушников
Часовой пояс

Ура́льская Респу́блика — не предусмотренный Конституцией Российской Федерации субъект Российской Федерации, фактически существовавший с 1 июля 1993 года по 9 ноября 1993 года в границах современной Свердловской области. Республика была преобразована из Свердловской области с целью повышения её статуса в составе Российской Федерации и приобретения большей экономической и законодательной самостоятельности. Прекратила своё существование после издания Указа Президента Российской Федерации о роспуске Свердловского Облсовета, а затем — об отстранении от должности главы администрации Эдуарда Росселя.

Предпосылки

В 1993 году велись работы по созданию проекта Конституции Российской Федерации. Изначально по проекту республики, входящие в состав России, имели исключительные права и приоритет в формировании своего бюджета, в отличие от областей.

Для того чтобы в будущем иметь большую самостоятельность в экономической и законодательной сферах, руководством Свердловской области была выдвинута идея преобразования области в республику.

В Екатеринбурге противники создания республики указывали, что этот шаг выгоден лишь местной политической элите и фактически вновь ставит в повестку дня вопрос о распаде России. Сторонники идеи Уральской Республики, напротив, видели её как противовес сепаратистским устремлениям Татарстана и других национальных республик, как возможность переноса акцента политических реформ из центра на места.

Глава администрации области Эдуард Россель заявлял:«Нам не нужен суверенитет, но очень нужны экономическая и законодательная самостоятельность». По мнению губернатора, процесс воссоздания российской государственности всегда шёл из глубины, и ситуация с Уральской Республикой — подтверждение этому факту.

Мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий считал, что провозглашение Уральской Республики не несёт ущерба целостности России. Среди руководителей города лишь Юрий Самарин, председатель горсовета Екатеринбурга, считал недопустимым такой акт.

История

Хронология событий 1993 года

В Викитеке есть полный текст Указа Губернатора Уральской Республики от 31.10.1993 №1

В Викитеке есть полный текст Указа Президента РФ от 9 ноября 1993 № 1874

В Викитеке есть полный текст Указа Президента РФ от 10 ноября 1993 № 1890

• 25 апреля — вынесение на референдум вопроса о расширении полномочий Свердловской области в социально-экономической сфере до уровня республики в составе Российской Федерации. 83,4 % избирателей ответили на этот вопрос утвердительно. Явка составила 67,0 %.
• 1 июля — Свердловский Облсовет принял решение о провозглашении Уральской Республики и начале работ над её Конституцией.
• 14 сентября — в Екатеринбурге состоялся семинар «Уральская Республика и целостность российского государства». По его итогам состоялось подписание заявления глав Свердловской, Пермской, Челябинской, Оренбургской, Курганской областей о намерении участвовать в разработке экономической модели Уральской Республики на базе областей Урала. Проект нового территориального образования получил условное название «Большая Уральская Республика».
• 27 октября — Свердловским облсоветом была утверждена Конституция Уральской Республики. Она была разработана учеными Уральского отделения РАН под руководством профессора А.Гайды. Конституция провозглашала, в частности, что «Уральская Республика есть субъект Российской Федерации, обладающий всеми правами, установленными для республик в составе России в соответствии с Конституцией Российской Федерации». Текст Конституции был опубликован 30 октября в «Областной газете».
• 31 октября — Конституция Уральской Республики вступила в силу. Указом № 1 Эдуард Россель возложил на себя исполнение обязанностей губернатора республики, а правительства республики — на правительство области (председатель — Валерий Трушников).
• 2 ноября — Эдуард Россель принял участие в расширенном заседании Совмина РФ. На этом заседании Президент Российской Федерации Борис Ельцин заявил, что стремление областей поднять свой статус — это закономерный процесс, который правительство должно принять во внимание.
• 5 ноября — на пресс-конференции Эдуард Россель сообщил о поддержке Уральской Республики Президентом Ельциным и о намерении продолжать её строительство.
• 8 ноября — по предложению губернатора Эдуарда Росселя облсовет вынес на референдум 12 декабря Конституцию республики и объявил на тот же день выборы губернатора и двухпалатного Законодательного собрания Уральской Республики.
• 9 ноября — вышел Указ Президента РФ № 1874 о роспуске Свердловского Облсовета, а затем,10 ноября, — Указ № 1890 об отстранении от должности Эдуарда Росселя. Все решения по Уральской Республике были признаны не имеющими силы. Исполняющим обязанности главы администрации Свердловской области был назначен Валерий Трушников, бывший первый заместитель Эдуарда Росселя и председатель правительства Уральской Республики.

Причины ликвидации Уральской Республики

По мнению Александра Левина, бывшего руководителя администрации губернатора Свердловской области, против создания Уральской Республики выступило окружение Бориса Ельцина. В частности Сергей Шахрай, в то время председатель Госкомитета по делам федерации и национальностей, Сергей Филатов, руководитель администрации президента Российской Федерации, и Виктор Илюшин. Ссылаясь на слова самого Росселя, Левин утверждает, что против выступал прежде всего Сергей Филатов. Окружение считало, что обретение областью с преимущественно русским населением республиканского статуса является шагом к распаду России. Особенно негативно это стало расцениваться после событий 3-4 октября 1993 года, связанных с роспуском Верховного Совета России и последующим подавлением попытки вооружённого сопротивления его сторонников. Спустя много лет, по словам Левина, Шахрай признался что в 1993 году он даже не читал Конституцию Уральской республики. А Ельцин: «конечно, ничего не знал, ему просто сказали, что свердловчане создают республику — он сразу и подписал указ».

По словам бывшего председателя облсовета и видного деятеля движения Выбор России Анатолия Гребенкина, среди участников «заговора»: «наиболее одиозная фигура — гражданин Медведев, начальник отдела по борьбе с территориями». И что вероятно цель этой «продуманной политической игры» — подрыв доверия людей к Борису Ельцину.

Дальнейшие события

Эдуард Россель подчинился решению президента, но при этом попросил известного московского правоведа профессора Авакьяна дать своё заключение. И хотя Авакьян официально подтвердил незаконность снятия Росселя с работы и роспуск областного совета, последний не стал пользоваться этими документами: «Они лежат у меня — для истории. Борис Николаевич — наш земляк, у него и своих бед хватает».

На фоне московских событий октября 1993 года роспуск Свердловского Облсовета и отстранение от должности главы администрации Эдуарда Росселя прошли незаметно для уральской общественности. Россель немедленно выдвинул свою кандидатуру в Совет Федерации и начал создавать массовое общественное непартийное объединение «Преображение Урала» для возвращения в большую политику.

Сергей Шахрай, выступая в декабре в Екатеринбургском Дворце молодежи, на вопрос об Уральской Республике ответил, что не поддерживает её в рамках одной Свердловской области, однако выступает за её создание на основе всего Большого Урала. Он также отверг свою причастность к отставке Эдуарда Росселя.

12 декабря 1993 года по результатам всенародного голосования была принята Конституция Российской Федерации, в которой в [ru.wikisource.org/wiki/Конституция_Российской_Федерации#.D0.A1.D1.82.D0.B0.D1.82.D1.8C.D1.8F_5 статье 5 пункте 1] указывается на равноправие субъектов Российской Федерации. Не последнюю роль в добавлении данного положения сыграла история с Уральской Республикой.

В начале января 1994 года главой администрации области был назначен Алексей Страхов, бывший первый заместитель мэра Екатеринбурга.

10 апреля 1994 года на выборах Свердловской областной думы возглавляемое Росселем «Преображение Урала» получило всего 3 депутатских мандата из 28, Россель был избран председателем думы благодаря формированию весьма разношерстной коалиции.

26 октября 1994 года Свердловская областная дума подавляющим большинством голосов приняла Устав области, повторяющий основные положения Конституции Уральской Республики.

В 1995 году Эдуард Россель был избран Губернатором Свердловской области, в 1999 и 2003 годах он снова выигрывал губернаторские выборы, впоследствии был переутверждён в должности по предложению Президента России Владимира Путина. В 2009 году на новый срок работы в должности губернатора Президентом предложен не был и перешел в Совет Федерации. Область возглавил Александр Мишарин.

Последующие оценки

25 сентября 2003 года, в Екатеринбурге, только что переизбранный на должность губернатора Свердловской области Эдуард Россель заявил, что Уральская Республика юридически существует по сей день, и Указом Президента её ликвидировать нельзя, так как она создана в полном соответствии с прежней Конституцией. А решения облсовета 1993 года до сих пор не отменены. Отвечая на вопросы, Э. Россель отметил, что главную роль в «разгоне» республики сыграл Сергей Шахрай, председатель Госкомитета по делам федерации и национальностей, и буквально — «Он напугал Ельцина».

В 2014 году Э. Россель свои действия по созданию Уральской республики объяснил так: «Я против деления на республики, области и края. Как вы знаете, в Российской империи было 110 губерний. Ни в одной существующей сегодня республике нет титульной нации. Я собирался создать республику с губернатором и без национального принципа. А когда политическая ситуация созреет, намеревался отказаться от статуса республики, подчеркнув равенство региона с другими. В России должно быть не 16 президентов, а один».

См. также

• Политический кризис в Челябинской области (1993)
• Уральский франк
• «Уральская республика». Как это было — воспоминания Антона Бакова в Викитеке

Литература

• Леонтьев Д. Причины провозглашения Уральской республики. — М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2001.
• Уральская республика и целостность Российского государства // Свердл. обл. Совет нар. депутатов. Администрация Свердловской области. — Екатеринбург, 1993.
• Азанов Г. Г. Уральская Республика. Игра амбиций или необходимость. — 1994.
• Крашенинников Ф. Г. [www.zvezda.ru/politics/2008/06/03/ural_republic.htm Уральская республика. К истокам чиновничьего «сепаратизма»].

Ссылки

• [igpi.ru/monitoring/1047645476/ Выпуски политического мониторинга] // [igpi.ru/ Институт гуманитарно-политических исследований]
• [archive.is/20130103161108/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=269&n=14 Анатолий Кириллов, Борис Кириллов. Свердловский медведь] // Родина (журнал)
• [istrodina.com/rodina_articul.php3?id=177&n=14 Дмитрий Бугров, Николай Попов, Дмитрий Редин. Выучим ли уроки истории?] // Родина (журнал)
• [www.nr2.ru/ekb/13_66908.html Новый Регион. Эдуард Россель: Уральская республика не ликвидирована.]
• [www.politnauka.org/library/territor/pain.php Эмиль Паин. Федерализм и сепаратизм в России: мифы и реальность.]
• [southru.info/2007/01/11/paradik_suverenitetov.html Игорь Дмитриев. Парадик суверенитетиков.]
• [demoscope.ru/weekly/2002/085/analit01.php#5 Э. А. Паин. О кризисе идентичности.]

Отрывок, характеризующий Уральская Республика

Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.