Философская правовая семья

Филосо́фская правова́я семья́ является составным элементом сравнительного правоведения и юридической географии мира. Она включает национальные правовые системы стран Дальнего Востока, из которых основными или базовыми для данной семьи являются китайское право, японское право, корейское право, а также правовые системы Лаоса, Таиланда, Вьетнама, Камбоджи, Мьянмы и Бутана.

Философская правовая семья в некоторых источниках исходя из географического признака также именуется дальневосточной правовой семьёй, поскольку действует в регионе Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Термин философская правовая семья был введён в оборот французским учёным Рене Давидом.

Философская правовая семья является уникальным, очень древним, и своеобразным традиционным правовым феноменом, где составными частями являются не привычные западному юристу понятия, а философские категории такие как гармония и справедливость. Несмотря на то, что в настоящее время многие страны Дальнего Востока унифицировали свои национальные правовые системы подобно европейским, общество там по прежнему остаётся традиционным и предпочитает в большинстве случаев решать правовые споры внесудебным путём, дабы не нарушать гармонию.

Фундаментальной правовой системой для всей философской правовой семьи является правовая система Китая. Китайское право относится к одной из древнейших ныне существующих национальных правовых систем, поскольку Китай — это одна из четырёх колыбелей человеческой цивилизации.

Наиболее важными философскими составляющими китайского права являются даосизм, конфуцианство и легизм. Китайская правовая система своими корнями уходит в XVI век до н.э. к эпохе правления первой династии китайских императоров Шан (Инь). Именно развитие китайского общества и государства повлияло на развитие китайского права, которое оказало огромное влияние на формирование правовых систем сопредельных с Китаем территорий, ставших позднее государствами сегодняшнего дальневосточного региона.

См. также

• Китайское право
• Правовая система Японии

Литература

• Рене Давид, Камилла Жоффре-Спинози. Основные правовые системы современности = Les grands systemes de droit contemporains / Пер. с фр. В. Туманова. — М.: Международные отношения, 2009. — 456 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-7133-1340-1.
• Саидов А.Х. [www.scribd.com/doc/60180897/%D0%90-%D0%A5-%D0%A1%D0%B0%D0%B8%D0%B4%D0%BE%D0%B2-%D0%A1%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5 Сравнительное правоведение (основные правовые системы современности)] / Под ред. В.А. Туманова. — М.: Юристъ, 2003. — 448 с. — ISBN 5-7975-0334-4.
• Лафитский В.И. Сравнительное правоведение в образах права. — М.: Статут, 2010-2011. — Т. [194.110.193.104/e-portal/%D0%94%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%B0%D1%8F%20%D0%AE%D0%A0%D0%98%D0%94%20%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0/lafitsky.pdf 1] и [www.estatut.ru/pdf/538.pdf Т.2]. — ISBN 978-5-8354-0653-1.

Отрывок, характеризующий Философская правовая семья

Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.