Хижане
Хижа́не, кесси́ны (нем. Kessiner, в древности kycini, chizzini) — западнославянское племя, состоявшее в союзе лютичей. Их земли находились на побережье Балтийского моря. Первые письменные упоминания о них датируются X веком. Их центром была крепость Чижын (ныне Кессин). В середине XI века вспыхнули конфликты с ратарями и доленчанами в ходе лютицких междоусобиц, в которых союзниками хижан выступали черезпеняне. Поначалу хижане и черезпеняне побеждали, но впоследствии тяжёлое поражение им нанесли выступившие на стороне противников саксы, от которых после больших потерь удалось откупиться. Позже хижане были подчинены бодричами и стали выплачивать им дань.
Название хижан произошло от славянского хыжь (рыбацкая хижина). Это слово перешло в немецкий язык в форме Kietz.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 15 мая 2011 года. |
Напишите отзыв о статье "Хижане"
Отрывок, характеризующий Хижане
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
