Гопляне
Поделись знанием:
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Гопляне (лат. Glopeani) — средневековое западнославянское племя, которое впоследствии стало частью польского народа. Это племя в VII—IX веках жило в районе озера Гопло[1], а их главным городом была Крушвица.
Средневековая хроника утверждает, что на их земле находится 400 градов, но в ходе археологических раскопок в районе Крушвицы так и не удалось найти укрепления, хотя крупное поселение и было найдено. Лябуда считал, что гопляне были частью племени полян или одним из их названий, а значит главным городом был Гнезно.
Напишите отзыв о статье "Гопляне"
Примечания
- ↑ Гопло // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Gerard Labuda, Mieszko I, Ossolineum 2002
- Skocz do góry ↑ Zofia Kurnatowska, Początki Polski, Poznań 2002, s. 39
|
Отрывок, характеризующий Гопляне
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.