Силезские племена
Поделись знанием:
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
Силезские племена (польск. plemiona śląskie) — европейские племена западных славян[1], которые жили на территории Силезии. Территория, на которой они жили на стала частью Великой Моравии в 875, а позже, в 990 году, стала частью первого Польского государства, созданного Мешко I, а затем расширена королём Болеславом I в начале XI века. Эти племена, как правило, рассматриваются как часть польских племен[2]. Однако, два племени иногда относят к чехам[3].
Силезские племена, совместно с полянами, мазовшанами, вислянами и поморянами считаются наиболее важными польскими племенами[4].
Эти пять племен «были даже более тесно связаны друг с другом общей культурой и языком, чем германские племена»[5].
Силезские племена
См. также
Напишите отзыв о статье "Силезские племена"
Примечания
- ↑ «Borderlands of Language in Europe» — Vaughan Cornish, Sifton, Praed, 1936; «Annales Silesiae» — Wrocławskie Towarzystwo Naukowe; PWN 2003; «The Dynamics of the Policies of Ethnic Cleansing in Silesia in the Nineteenth and Twentieth Centuries» — Tomasz Kamusella 1999 [webird.tcd.ie/bitstream/2262/15298/1/Dynamics+of+Ethnic+Cleansing.pdf]; «Historia Śląska» — Wydawnictwo Śląskie ABC [www.slaskie-abc.com.pl/historia.html]; «Śląsk w czasach słowiańskich» na podstawie prac Marka Szołtyska [pl.shvoong.com/humanities/h_history/500663-%C5%9Bl%C4%85sk-czasach-s%C5%82owia%C5%84skich/]; «Fale Migracyjne w historii Śląska» — Ruch Autonomii Śląska, 2003
- ↑ Jerzy Strzelczyk [in:] The New Cambridge Medieval History, Cambridge University Press, 1999, p. 521—522 ISBN 0-521-36447-7 [books.google.com/books?id=u-SsbHs5zTAC&pg=RA1-PA522&dq=%22Polish+tribes%22+silesian+tribes&hl=pl#PRA1-PA521,M1 Google Books]; Robert Machray, The Problem of Upper Silesia, G. Allen & Unwin ltd. 1945, p. 13 [books.google.com/books?lr=&hl=pl&id=-SNoAAAAMAAJ&dq=%22Polish+tribes%22+silesian+tribes&q=%22Polish+tribes%22+%22tribes+of+silesia%22&pgis=1#search_anchor Google Books]; Paul Wagret, Helga S. B. Harrison, Poland, Nagel, 1964, p. 231. [books.google.com/books?id=uXu0AAAAIAAJ&q=%22Polish+tribes%22+%22tribes+of+silesia%22&dq=%22Polish+tribes%22+%22tribes+of+silesia%22&lr=&hl=pl&pgis=1 Google Books]
- ↑ [www.montes.pl/montes29/montes_15.htm «Czeski Śląsk» — Montes Tarnovicensis, 05/2008]
- ↑ Raymond Breton, National Survival in Dependent Societies: Social Change in Canada and Poland, McGill-Queen’s Press — MQUP, 1990, p. 106, ISBN 0-88629-127-5 [books.google.com/books?id=B4WQJknPbpQC&pg=PA106&dq=%22polish+tribes%22&lr=&as_brr=3&as_pt=ALLTYPES&hl=pl Google Books]; Charles William Previte-Orton, The Shorter Cambridge Medieval History, Cambridge: Cambridge University Press 1962, V. II, p. 744, ISBN 0-521-09976-5 [books.google.com/books?id=7L88AAAAIAAJ&pg=PA744&dq=%22Polish+tribes%22+five&lr=&hl=pl#PPA744,M1 Google Books]
- ↑ John Blacking, Anna Czekanowska, Polish Folk Music: Slavonic Heritage — Polish Tradition — Contemporary Trends, Cambridge University Press, 2006, p. 3, ISBN 0-521-02797-7 [books.google.com/books?id=czVkawHfw_UC&pg=PA3&dq=%22polish+tribes%22&lr=&as_brr=3&as_pt=ALLTYPES&hl=pl Google Books] same conclusions in Mark Salter, Jonathan Bousfield, Poland, Rough Guides, 2002, p. 675, ISBN 1-85828-849-5 [books.google.com/books?id=YgQ0B1CNYfQC&pg=PP1&dq=%22Polish+tribes%22+five&lr=&hl=pl#PPA675,M1 Google Books]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Силезские племена
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
