Чемпионат мира по стрельбе 1949
Поделись знанием:
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
Чемпионат мира по стрельбе 1949 года прошёл в Буэнос-Айресе (Аргентина).
Содержание
Общий медальный зачёт
(Синим цветом выделена принимающая страна)
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Финляндия |
7 | 7 | 3 | 17 |
| 2 |  Норвегия |
5 | 4 | 5 | 14 |
| 3 |  Аргентина |
5 | 0 | 2 | 7 |
| 4 |  Швейцария |
4 | 4 | 5 | 13 |
| 5 |  США |
4 | 4 | 3 | 11 |
| 6 |  Швеция |
3 | 8 | 7 | 18 |
| 7 |  Югославия |
0 | 1 | 0 | 1 |
| 8 |  Бразилия |
0 | 0 | 1 | 1 |
 Испания |
0 | 0 | 1 | 1 | |
 Уругвай |
0 | 0 | 1 | 1 |
Медалисты
Винтовка
| Дисциплина | Золото | Серебро | Бронза |
| Винтовка с трёх позиций, 50 м | Паули Янхонен (Финляндия)
|
Артур Кук (США)
|
Эрлинг Конгсхёуг (Норвегия)
|
| Винтовка с трёх позиций, 50 м (команды) | Финляндия Паули Янхонен Куллерво Лескинен Олави Эло Тойво Мянттяри Вильхо Юлёнен |
Швеция Вальтер Фрёстелль Исак Эрбен Йонас Йонссон Курт Юханссон Уно Берг |
Норвегия Халвар Конгсъёрден Йохан Хунес Мауриц Амундсен Торе Скредегорд Вилли Рёгеберг |
| Винтовка лёжа, 50 м | Артур Кук (США)
|
Тойво Мянттяри (Финляндия)
|
Уно Берг (Швеция)
|
| Винтовка с колена, 50 м | Роберт Бюхлер (Швейцария)
|
Вернер Якобер (Швейцария)
|
Олави Эло (Финляндия)
|
| Винтовка стоя, 50 м | Паули Янхонен (Финляндия)
|
Эрлинг Конгсхёуг (Норвегия)
|
Исак Эрбен (Швеция)
|
| Винтовка лёжа, 50+100 м | Артур Джексон (США)
|
Торе Скредегорд (Норвегия)
|
Халвар Конгсъёрден (Норвегия)
|
| Винтовка лёжа, 50+100 м, (команды) | Норвегия Мауритц Амундсен Йохан Хунес Халвар Конгсъёрден Вилли Рёгеберг Торе Скредегорд |
США Артур Кук Артур Джексон Роберт Сэндэджер Эммет Свэнсон Огаст Вестергард |
Швейцария Альберт Бахофнер Роберт Бюхлер Георг Клавадечер КЭмиль Грюниг Отто Хорбер |
| Винтовка с трёх позиций, 300 м | Олави Эло (Финляндия)
|
Паули Янхонен (Финляндия)
|
Йонас Йонссон (Швеция)
|
| Винтовка с трёх позиций, 300 м (команды) | Финляндия Паули Янхонен Микко Нордквист Олави Эло Куллерво Лескинен Тойво Мянттяри |
Швейцария Отто Хорбер Роберт Бюрхлер Вернер Якобер Эмиль Грюниг Эрнст Крамер |
Швеция Уно Берг Исак Эрбен Вальтер Фрёстелль Курт Юханссон Йонас Йонссон |
| Винтовка лёжа, 300 м | Отто Хорбер (Швейцария)
|
Курт Юханссон (Швеция)
|
Роберт Бюрхлер (Швейцария)
|
| Винтовка с колена, 300 м | Куллерво Лескинен (Финляндия)
|
Отто Хорбер (Швейцария)
|
Эрнст Крамер (Швейцария)
|
| Винтовка стоя, 300 м | Олави Эло (Финляндия)
|
Паули Янхонен (Финляндия)
|
Вилли Рёгеберг (Норвегия)
|
| Стандартная винтовка, 300 м | Хольгер Эрбен (Швеция)
|
Вальтер Фрёстелль (Швеция)
|
Диаш Вильела Харвей (Бразилия)
|
| Стандартная винтовка, 300 м (команды) | Швеция Уно Берг Исак Эрбен Вальтер Фрёстелль Курт Юханссон Свен Дессле |
Югославия Перо Цестник Йован Кратохвил Милован Михорко Момир Марковиц Степан Праукхардт |
Швейцария Отто Хорбер Роберт Бюрхлер Вернер Якобер Эмиль Грюниг Эрнст Крамер |
| Армейская винтовка, 300 м | Пабло Каньассо (Аргентина)
|
Олави Эло (Финляндия)
|
Эмиль Грюниг (Швейцария)
|
| Армейская винтовка, 300 м (команды) | Швеция Уно Берг Исак Эрбен Курт Юханссон Свен Дессле |
Финляндия Паули Янхонен Микко Нордквист Олави Эло Куллерво Лескинен |
Аргентина Антонио Андо Пабло Каньассо Клаудио Кабрера Рамон Хаген |
Пистолет
| Дисциплина | Золото | Серебро | Бронза |
| Пистолет, 50 м | Беат Ринер (Швейцария)
|
Гарри Ривс (США)
|
Анхель Леон Госало (Испания)
|
| Пистолет, 50 м (команды) | Аргентина Оскар Бидегайн Пабло Каньяссо Федрико Грубен Антонио Каннаво Альберто Мартьена |
Швеция Свен Лундквист Стуре Нордлунд Хуго Лундквист Торстен Уллман Йёста Пиль |
США Хюэлет Беннер Вильям Ханкок Чарлз Лоджи Гарри Ривс Вильям Тони |
| Скорострельный пистолет, 25 м | Хюэлет Беннер (США)
|
Гарри Ривс (США)
|
Леонард Равило (Финляндия)
|
| Скорострельный пистолет, 25 м (команды) | Аргентина Карлос Диас Саэнс Валиенте Дионисио Фернандес Оскар Серво Энрике Фуртадо |
Финляндия Вяйнё Хеусала Матти Каллио Леонард Равило Эйно Саарникко |
США Хюэлет Беннер Вильям Ханкок Чарлз Лоджи Гарри Ривс |
| Пистолет центрального боя, 25 м | Хайнрих Келлер (Швейцария)
|
Эйно Саарникко (Финляндия)
|
Хюэлет Беннер (США)
|
| Пистолет центрального боя, 25 м (команды) | США Хюэлет Беннер Вильям Ханкок Чарлз Лоджи Гарри Ривс |
Швейцария Хайнц Амбюль Ханс Гемберли Хайнрих Келлер Беат Ринер |
Финляндия Яакко Ринтанен Матти Каллио Леонард Равило Эйно Саарникко |
Стрельба по движущейся мишени
| Дисциплина | Золото | Серебро | Бронза |
| Одиночные выстрелы по «бегущему оленю», 100 м | Йон Ларсен (Норвегия)
|
Ролф Бергенсен (Норвегия)
|
Биргер Кокгорд (Швеция)
|
| Двойные выстрелы по «бегущему оленю», 100 м | Ханс Оснес (Норвегия)
|
Пер Олоф Скёльдберг (Швеция)
|
Биргер Бюринг-Андерсен (Норвегия)
|
| Одиночные и двойные выстрелы по «бегущему оленю», 100 м | Йон Ларсен (Норвегия)
|
Ролф Бергенсен (Норвегия)
|
Пер Олоф Скёльдберг (Швеция)
|
| Одиночные и двойные выстрелы по «бегущему оленю», 100 м (команды) | Норвегия Ханс Оснес Биргер Бюринг-Андерсен Ролф Бергенсен Расмус Лунд Йон Ларсен |
Швеция Биргер Кокгорд Ханс Лильедаль Макс Мировски Пер Олоф Скёльдберг Бенгт Аустри |
Аргентина Х.Дурандо С.Мелла А.Певерелли Х.Перейра М.Скиллинг |
Стендовая стрельба
| Дисциплина | Золото | Серебро | Бронза |
| Трап | Фульвио Рокки (Аргентина)
|
Клас Клеберг (Швеция)
|
Ивар Борг (Швеция)
|
| Трап (команды) | Аргентина Леон Босси Хуан де Жакоми Хуан Анхель Мартини Транкони Фульвио Рокки |
Швеция Ивар Борг Клас Клеберг Ханс Лильедаль Карл Палмстьерна |
Уругвай Л.Малугани Х.Баррера Х.Носетти Ф.Флеургин |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по стрельбе 1949"
Ссылки
- [www.issf-sports.org/results.ashx Результаты чемпионатов мира по стрельбе] (англ.)
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по стрельбе 1949
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
