Чёрная книга Арды

Чёрная книга Арды
Жанр:	фанфики о Средиземье
Автор:	Элхэ Ниэннах (Наталья Васильева) Иллет (Наталия Некрасова)
Язык оригинала:	русский
Дата написания:	1990—2008

«Чёрная книга Арды» («ЧКА») — один из самых известных фанфиков о Средиземье толкиновского фэндома России. Авторами «ЧКА» являются Наталья Васильева (Элхэ Ниэннах) и Наталия Некрасова (Иллет). Книга описывает события Предначальных эпох истории мира Толкина (Арда) с точки зрения Тёмных сил. Главными действующими лицами являются падший айну Мелькор и его сторонники и ученики. Ключевая идея заключается в том, что Мелькор действовал из благих побуждений.

«ЧКА», по словам авторов, является попыткой сбросить толкиновскую догматику, в которой мир чётко делится на «правое» и «неправое», на «добро» и «зло»; восстановить образ мысли и причины поступков «зла», показать поступки и надежды «врагов». Творческий союз Васильевой и Некрасовой распался около 1998 года, далее каждая из авторов самостоятельно подходила к развитию совместно созданной «Чёрной Книги».

«ЧКА»-1: «Чёрные Хроники»

Самый первый вариант «ЧКА» появился в Интернете в начале 90-х годов в виде отдельных рассказов под общим названием «Чёрные Хроники». В настоящее время эти тексты рассматриваются как черновики, и их публикация не приветствуется Ниэннах.

1. Весна Арды (Ниэннах)

   О том, как Саурону было предложено прощение.

2. Намо (Иллет)

   Уход Мандоса

   Разговор Саурона и Гэндальфа о заключении мира.

3. Кольцо Сарумана (Иллет)

   О создании Саруманом «Радужного» кольца из крови людей и эльфов.

4. Конец Войны Кольца (?)

   Юмористический рассказ о битве у ворот Мордора.

5. Тхэсса-Оборотень (Ниэннах)
6. Поражение Мелькора
7. О Финголфине (Ниэннах)

   Поединок Мелькора и Финголфина.

8. Мастер
9. Пир
10. Предательство Маэглина
11. Берен и Лютиен

«ЧКА»-2: «Крылья чёрного ветра»

В 1995 году «Чёрная книга Арды» была впервые опубликована в Москве в небольшом издательстве «Диас». Книга вышла малым тиражом в одном томе. Было два варианта издания книги — том чёрного цвета и том синего цвета. Оба имели суперобложку с разными рисунками. Содержание книг идентично. Это издание принято было называть «каноническим». В качестве авторов указаны Иллет и Ниэннах, а Н. Васильева и Н. Некрасова — в качестве переводчиков.

Книга состояла из четырёх частей и приложения:

1. Сердце мира

   О сотворении Арды.

2. Приказано забыть

   О «Предначальной» эпохе, эльфах Тьмы и Войне Стихий.

3. Железный венец

   О Первой эпохе и войнах Белерианда. О Войне Гнева.

4. Звездопад

   Судьба тёмных после поражения. Затопление Белерианда.

5. Приложение:
   • Об именах у эльфов (Нолдор и Эллери Ахэ)
   • Имена и названия. (Указатель)
   • Повесть лет
   • Календарные системы в Первую Эпоху
   • Карта Белерианда. Северные земли.

«ЧКА»-3: Новые тексты

После первой публикации авторы приступили к работе над Второй эпохой Средиземья. В результате появилась серия рассказов про Нуменор и Харад.

1. Ученик

   Начало Времен: Век Тьмы

2. Рожденные

   От пробуждения эльфов год 503

3. Возвращение

   От Пробуждения Эльфов год 872

4. Начало

   От Пробуждения Эльфов год 872—875

5. Безумная

   553-556 годы II Эпохи

6. Мастер

   (~1200-1500 годы II Эпохи)

7. Ледяное сердце

   2149—2213 годы II Эпохи

8. Рыжебородый

   2257 год II Эпохи

9. О «черных культах» в южных колониях Нуменора

   2274 год II Эпохи

10. Лаиэллинн

    2275-2281 годы II Эпохи

11. Белый ирис

    2952 год III Эпохи

12. Аккалабет. Хэлкар

    (3319 год II Эпохи)

13. Артано
14. Гортхауэр
15. Ортхэннэр
16. Суд
17. Приговор
18. Истари. Начало

«ЧКА»-4: Беседы

«Каноническая» версия подверглась жесточайшей критике как со стороны «правоверных» толкиенистов (принципиально отрицавших любую возможность дополнить тексты Толкина), так и со стороны ценителей «Чёрных хроник». Последних не удовлетворял язык изложения и появление «сентиментальных» эпизодов вроде игры Мелькора в снежки. Эти и некоторые другие причины побудили Ниеннах переработать текст книги. В это же время вторая из соавторов, Наталия Некрасова, пересмотрела и проанализировала свои позиции относительно текстов Толкина и «ЧКА» и изложила их в книге «Исповедь стража». Таким образом, в 2000 году второе издание «ЧКА» вышло в двух томах:

• т. 1 «Чёрная книга Арды». Н. Васильева, при участии Н. Некрасовой,
• т. 2 «Черная книга Арды: Исповедь стража». Н. Некрасова, при участии Н. Васильевой.

Вторая версия была опубликована издательством «Эксмо». Впоследствии Н. Некрасова написала продолжение «Исповеди Стража», изданную под названием «Великая игра».

Том первый

Базовый текст изложен в виде разговоров Гостя и Собеседника, читающих и обсуждающих «Чёрную книгу Арды». Текст можно найти на [www.elhe.ru/ сайте Элхэ Ниэннах]. Там же выкладываются новые главы.

Том второй

Действия происходят в Четвёртую Эпоху. Страж Галдор беседует с заключённым, который прятал «Чёрную книгу Арды», а параллельно — обнаруживает заговор против Королевства со стороны Первого Советника.

«ЧКА»-5: Романтизм

Пятая редакция выпущена издательством Memories в 2008 году виде двухтомника. Оно включает в себя только тексты Натальи Васильевой, часть которых была значительно переработана и дополнена. Параллельно с этим изданием был выпущен также атлас Арды, включающий в себя 19 цветных карт формата A4.

Библиография

• Чёрная книга Арды. Диас Лтд, 1995 год. Тираж: 7000 экз. ISBN 5-86435-006-0
• Чёрная книга Арды. Эксмо-Пресс, 2000 год. Серия: Знак Единорога. Тираж: 7100 экз. ISBN 5-04-004204-3
• Чёрная книга Арды: Исповедь Стража. Эксмо-Пресс, 2000 год. Серия: Знак Единорога. Тираж: 7100 экз. ISBN 5-04-004203-5
• Чёрная книга Арды: Исповедь Стража. Эксмо, 2005 год. Серия: Летописи Средиземья. Тираж: 5100 экз. ISBN 5-699-09812-7
• Чёрная книга Арды. Том I. Memories, 2008. ISBN 978-5-903116-45-4
• Чёрная книга Арды. Том II. Memories, 2008. ISBN 978-5-903116-46-1

Ссылки

• Марк Т. Хукер Толкин русскими глазами, ТТТ, Москва, 2003
• И. А. Зубова [www.ict.edu.ru/ft/006158/nt2008.pdf#page=52 Литература жанра русской фэнтези: филологический, социологический, библиотечно — библиографический аспекты]
• Заболотная Н. А. [elibrary.ru/item.asp?id=12837613 Профессия — хоббит, или Жил да был в норе…] // Библиотечное дело, — № 12, — С. 12-13, ISSN 1727-4893
• [www.elhe.ru Официальный сайт Элхэ Ниэннах]
• [eressea.ru/portal/arta/index.shtml Справочник по миру «ЧКА»]
• [eressea.ru/library/public/index.shtml#nienna Сборник статей о «ЧКА»]

Отрывок, характеризующий Чёрная книга Арды

Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.