Штраус, Исидор

Исидор Штраус Isidor Straus
Член Палаты представителей от 15-го избирательного округа Нью-Йорка
30 января 1894 — 3 марта 1895
Предшественник:	Эшбел Фич
Преемник:	Филип Лоу
Рождение:	6 февраля 1845(1845-02-06) Оттерберг, Рейнланд-Пфальц, Германский союз
Смерть:	15 апреля 1912(1912-04-15) (67 лет) Атлантический океан, на борту RMS Titanic (утонул)
Отец:	Лазарь Штраус (1809—1898)
Мать:	Сара Штраус (1823—1876)
Супруга:	Розилия Ида Блум (пож. в 1871)
Партия:	Демократическая партия США

Исидор Штраус (нем. Isidor Straus, 6 февраля 1845 — 15 апреля 1912) — германо-американский предприниматель, совладелец крупнейшей американской сети универмагов «Macy's». В течение короткого времени был членом Палаты представителей США. Исидор Штраус погиб вместе со своей женой Идой во время гибели «Титаника» в 1912 году.

Биография

Ранняя жизнь

Исидор Штраус родился 6 февраля 1845 года в немецком городе Оттерберг в еврейской семье. Он был старшим из пяти детей в семье Лазаря Штрауса и его второй супруги Сары. В 1854 году его семья иммигрировала в США и обосновалась в городе Тэлботтон в штате Джорджия, где они открыли магазин.

С началом Гражданской войны в США Исидор попытался вступить в ряды армии Конфедеративных Штатов Америки, но из-за малого возраста (ему было 16 лет) на войну его не взяли. В годы войны он работал клерком в магазине отца на замене сотрудников, ушедших воевать, а затем был представителем семейного бизнеса в Англии. После окончания войны вся семья переехала в Нью-Йорк, где Исидор с братом Натаном организовали собственный бизнес по продаже посуды в универмаге «Macy's».

Дальнейшая судьба

В 1871 году Исидор Штраус женился на Розалии Иде Блун (1849—1912). Супруги были неразлучны, они писали письма друг другу каждый день, когда не были вместе. Всего у них родилось семь детей, один из которых умер в младенчестве:

• Джесси Исидор Штраус (1872—1936), который женился на Ирме Натан (1877—1970)
• Кларенс Элиас Штраус (1874—1876), который умер в младенчестве
• Перси Селдон Штраус (1876—1944), который женился на Эдит Абрахам (1882—1957)
• Сара Штраус (1878—1960), которая вышла за физика Альфреда Фабиана Хесса (1875—1933)
• Минни Штраус (1880—1940), которая вышла за Ричарда Вейла (1876—1918)
• Герберт Натан Штраус (1881—1933), который женился на Терезе Кахан (1884—1977)
• Вивиан Штраус (1886—1974), которая вышла сначала за Герберта Адольфа Шефтеля (1875—1914), а во второй раз в 1917 вышла за Джорджа А. Диксона-мл. (1891—1956)

С апреля 1894 по март 1895 года Исидор Штраус заседал в Конгрессе США в составе демократической партии. К 1896 году Исидор вместе с братом Натаном успешно возвысились в руководстве универмага «Macy's», получив его в том же году в свою полную собственность.

Гибель на Титанике

В апреле 1912 года Исидор вместе с женой Идой путешествовали из Германии в США, решив пересечь океан на суперсовременном по тем временам лайнере «Титаник». 14 апреля лайнер налетел на айсберг и стал постепенно тонуть. Один из офицеров корабля предложил чете Штраус вдвоём сесть в шлюпку, но Исидор отказался, решив разделить участь других мужчин тонущего корабля. Он попытался усадить в шлюпку Иду, но она заявила: «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, вместе и умрём». Вместо себя Штраусы посадили в шлюпку свою горничную Эллен Бёрд. Исидор Штраус погиб ночью 15 апреля 1912 года вместе с супругой. Его тело было найдено одним из поисковых кораблей и доставлено в Галифакс, а оттуда в Нью-Йорк, где его захоронили на кладбище Вудлон в Бронксе. Выдержка из отчёта:

№ 96, МУЖСКОЙ, ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ВОЗРАСТ — 65 — ПЕРЕДНИЕ ЗУБЫ ЗОЛОТЫЕ (ЧАСТИЧНО) — СЕДЫЕ ВОЛОСЫ И УСЫ.

ОДЕЖДА - Меховое пальто; серые брюки; пиджак и жилет; мягкая полосатая рубашка; коричневые ботинки; чёрные шелковые носки.

ИМУЩЕСТВО — Бумажник; золотые часы; платиновая и жемчужная цепочки; золотой пенал; серебряная фляга; серебряная бутылка с солями; 40£; 4£ 2s 3d в серебре.

ПЕРВЫЙ КЛАСС — ИМЯ — ИСИДОР ШТРАУС

Тело его жены так и не было найдено.

Супруги Штраус изображены в сценах гибели лайнера в фильме «Гибель Титаника» 1958 года. В картине Джеймса Кэмерона «Титаник» 1997 года Штраусы показаны утешающими друг друга в заполняющейся водой каюте в момент гибели лайнера. Сцену, когда Исидор пытается убедить жену сесть в шлюпку в итоговой версии фильма удалили.

Память

В память о Штраусах в Нью-Йорке установлено четыре мемориала:

• Мемориальная доска висит на первом этаже универмага «Macy's» на Манхэттене.
• Памятник Исидору и Иде установлен в Штраус-парке на Манхэттене, располагающемся на пересечении Бродвея и Уэст-Энд авеню. Парк был разбит в том же квартале, где некогда проживали супруги.
• Нью-Йоркская общественная школа №198 названа в честь Штраусов.
• На могиле Исидора Штрауса на кладбище в Бронксе установлен кенотаф для его супруги Иды.

Литература

• Штраус, американская семья // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Ссылки

• [www.encyclopedia-titanica.org/biography.php?id=288 Исидор Штраус] (англ.) на сайте Encyclopedia Titanica
• [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=S001000 Исидор Штраус] (англ.) на сайте Biographical Directory of the United States Congress
• [www.straushistoricalsociety.org/ Сайт сообщества семьи Штраусов] (англ.)

Отрывок, характеризующий Штраус, Исидор

«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.