Юдит фон Швейнфурт
| Юдит фон Швейнфурт Jitka ze Svinibrodu<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Бржетислав похищает Юдиту, ил. XIV века из Далимиловой хроники.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1034 — 1055 | ||
| Предшественник: | Вожена из рода Кржесины | |
| Преемник: | Ида Веттиновская | |
| Рождение: | 1003 Швайнфурт | |
| Смерть: | 2 августа 1058 Венгрия | |
| Отец: | Генрих фон Швайнфурт | |
| Мать: | Гербера фон Хенненберг | |
| Супруг: | 1-й муж: Бржетислав I 2-й муж: Петер Оршеоло | |
| Дети: | Сыновья от 1-го мужа: Спытигнев II, Вратислав II, Конрад I, Яромир, Оттон I | |
Юдифь или Юдит фон Швейнфурт (чеш. Jitka ze Svinibrodu, Guta ze Schweinfurtu, нем. Judith von Schweinfurt) — княгиня Чехии, супруга князя Чехии Бржетислава I. Мать чешских князей Спытигнева II, Вратислава II и Конрада I Брненского[1].
Содержание
История
Юдит родилась в семье знатного баварского аристократа, маркграфа Генриха фон Швайнфурт (чеш. Jindřich Nordgavský, нем. Heinrich von Schweinfurt) из династии Бабенбергов и Герберги фон Хенненберг (нем. Gerberga von Henneberg) предположительно в 1003 году. Старший брат Юдит — Оттон, впоследствии стал герцогом Швабии. По одной из теорий, прадедом Юдит и Оттона был Арнульф Каринтийский, король Восточно-Франкского королевства с 887 года и император Запада с 896 года, один из последних представителей немецкой линии династии Каролингов и современник святого Вацлава. Известно, что маркграф Генриха фон Швайнфурт после смерти императора Оттона III в 1002 году, поддержал сторону баварского герцога Генриха в борьбе за трон. Однако, когда герцог все-таки стал императором Генрихом II Святым, Генрих фон Швайнфурт не получил никакой благодарности, в результате чего между ним и Генрихом была ссора, закончившаяся примирением[2].
Бржетислав и Юдит
Около 1020 года было решено укрепить отношения между родами Пржемысловичей и Бабенбергов, путём брачного союза. Однако подходящей кандидатуры не было: наследник чешского князя Ольдржиха — Бржетислав считался не подходящей кандидатурой. Его законнорожденность ставилась под сомнение, так как мать Бржетислава, Вожена, была крестьянкой, и женившись на ней Ольдржих не развёлся со своей первой женой. Однако, сам Бржетислав решил сомнения родственников Юдит радикальном способом, похитив её из баварского монастыря, стоящего на реке Майн, где пятнадцатилетняя Юдит обучалась грамоте и псалтырям, в 1021 году. В том же году они поженились, но из-за того, что их старший сын (Спытигнев II) родился в 1031 году, есть гипотеза, что похищение и свадьба произошли позднее, в 1029 году. Однако, не исключено, что до этого рождались дочери или Спытигнев II был первым выжившим ребёнком[2].
Изгнание из Чехии
Со смертью мужа в 1055 году, Юдит подверглась гонениям со стороны Спытигнева, ставшего новым князем. После вступления на пражский стол Спытигнев практически сразу отправился в Регенсбург, где получает подтверждение своих прав у императора Генриха III. А по возвращению приводит в действие антинемецкую политику, изгнав из княжества всех немцев, включая и свою мать (возможно из-за того, что Юдит была более расположена к младшим сыновьям)[3]. Хотя брат Юдит, Оттон, был герцогом Швабии, она отправилась не к нему, а в Венгрию[2]. Согласно легенде, не имея возможности иначе отомстить своему сыну за нанесённую ей обиду, Юдит вышла замуж второй раз, за короля Венгрии Петера Оршеоло[3].
Юдит фон Швейнфурт умерла 2 августа 1058 года. В 1059 году Вратислав II перевёз останки матери из Венгрии, и захоронил рядом с мужем, в соборе Святого Вита в Пражском Граде[3].
Семья и дети
У Юдиты и Бржетислава было пятеро сыновей[3]:
- Спытигнев II (чеш. Spytihněv II, 1031 — 1061), князь Чехии с 1055 года. Был женат на Иде (Хидде) из рода Веттины (чеш. Ida Wettinská), сестре Дедо II, маркграфа Саксонской восточной марки.
- Вратислав II (чеш. Vratislav II, 1035 — 1092), князь Чехии с 1061 года и король Чехии с 1086 года. Был женат минимум дважды: в 1057 году на Аделаиде Венгерской из династии Арпадов и в 1068 году на польской принцессе Сватаве (чеш. Svatava Polská).
- Конрад I (чеш. Konrád I. Brněnský, 1035 — 1092), князь Чехии в 1092 году (княжил 8 месяцев). Был женат (1054 год) на Вильбурге (чеш. Virpirka z Tenglingu)
- Яромир (чеш. Jaromír, 1040 — 1090), епископ Праги.
- Ота (Оттон) I (чеш. Ota I. Olomoucký, † 1086), князь Оломоуца с 1061 года. Был женат на Евфимии Венгерской (чеш. Eufemie Uherská), дочери (по одной из теорий) короля Белы I[4].
Отражение в культуре
История похищения Юдит из монастыря стала весьма популярной темой в литературе[5]. Наиболее значительными среди этих памятников являются:
- Чешская хроника (чеш. Chronica Boëmorum) Козьмы Пражского, XII век, где сцена похищения описывается так (в переводе на русский язык издания 1962 года)[3]:
По счастливой случайности в этот день был праздник. И вот, стократ желанная Бржетиславу девушка, Юдифь, вышла со своими служанками из монастыря, ибо по обычаю девушки звонили в церкви в колокола к вечерней службе. Когда отважный юноша увидел её, он на радостях забыл о себе. Схватив девушку, он бросился бежать, подобно волку, который, выскочив из укромного места и похитив овцу, бежит, поджав хвост в поисках надёжного убежища. Когда [Бржетислав] достиг ворот, он увидел, что они связаны цепью толще мельничной верёвки: путь к выходу был закрыт. Острым мечом он тотчас же, как стебель, разрубил цепь. Преследователи напали на друзей князя, которые ничего не знали, оставаясь в своих шатрах; одним они повыкалывали глаза и поотрезали носы, другим поотрубали руки и ноги; тем временем князь с трудом спасался под покровом ночи с немногими из своих приближённых и с похищенной девушкой…
- Далимилова хроника (чеш. Dalimilova kronika), XIV век.
- Бржетислав и Юдита (чеш. Břetislav a Jitka), драма чешского писателя и композитора Яна Кампануса Воднанского (чеш. Jan Campanus Vodňanský, 1572—1622), 1604 год.
Напишите отзыв о статье "Юдит фон Швейнфурт"
Примечания
- ↑ [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter/premysliden_herzoege_von_boehmen_maehren/judith_herzogin_von_boehmen_1058_schweinfurt/judith_von_schweinfurt_herzogin_von_boehmen_+_1058.html Judith von Schweinsfurt] (нем.) на сайте [www.manfred-hiebl.de/genealogie-mittelalter genealogie-mittelalter.de].
- ↑ 1 2 3 [www.e-stredovek.cz/view.php?cisloclanku=2006100005 Božena Křesinova a Jitka Schweinfurtská] (чешск.). Ženy ve stínu Přemyslovců – díl 4.. [www.e-stredovek.cz/ Stredovek] (29 октября 2006). Проверено 13 февраля 2011. [www.webcitation.org/69Apgv7jC Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 Козьма Пражский. [www.hrono.ru/libris/lib_k/kozma_prazhsky.html Книга 2] (рус.) = Chronica Boëmorum // Чешская хроника. — М, 1962.
- ↑ Wihoda M. Morava v době knížecí 906–1197. — Прага: Nakladatelství Lidové noviny, 2010. — 464 p. — ISBN 978-80-7422-563-0.
- ↑ [www.karlsbad.ru/history-czech/history-czech-137.html Бржетислав и Йитка] (рус.). История Чехии. [www.karlsbad.ru/ Karlsbad.ru]. Проверено 14 февраля 2011. [www.webcitation.org/69ApiYLpu Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
Отрывок, характеризующий Юдит фон Швейнфурт
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
