Air Force One

Air Force One (буквально — «Военно-воздушные силы Один», «Борт номер один») — позывной любого летательного аппарата ВВС США, на борту которого находится президент США. Неофициально этот термин часто используется вне зависимости от местонахождения президента в отношении самолётов президентского флота, который с 1990 г. и по настоящее время состоит из двух специально оборудованных самолётов Boeing 747-200B (военное обозначение VC-25A) — борта 28000 и 29000.

Если аэропорт назначения не может принять такой большой самолёт, как VC-25A, в качестве Air Force One выступает Boeing C-32.

История

11 октября 1910 Теодор Рузвельт стал первым американским президентом, летавшим на самолёте, во время полёта с братьями Райт в районе Кинлока Филд (около Сент-Луиса, штат Миссури). Хотя он уже был не действующим президентом, его сменил Уильям Тафт, это был первый полёт «борта Номер Один»

До второй мировой войны зарубежные и внутренние поездки были редкими — сказывалось отсутствие эффективной связи и транспорта. Поездки занимали много времени. Президент нечасто отрывался от дел и уезжал из Вашингтона. Но ситуация потихоньку менялась с приходом самолётов типа Douglas DC-3 — этот самолёт был более безопасен, имел новые средства навигации, его стали использовать для пассажирских перевозок и доставки грузов. Американские страховые компании стали предлагать страхование авиапассажиров. Всё больше чиновников и бизнесменов пересаживались с поездов на самолёты.

Франклин Д. Рузвельт был первым президентом, который стал летать на самолёте постоянно. Во время Второй Мировой войны Рузвельт путешествовал на самолётах Dixie Clipper и Boeing 314, это были летающие лодки. В 1943 для прибытия на конференцию в Касабланке в Марокко он совершил полёт в 5500 миль (с двумя промежуточными посадками). Из-за угрозы немецких подводных лодок такой способ оказался предпочтительным.

Сомневаясь в безопасности президента при перевозке коммерческими авиалиниями, командование USAAF приказало переделать военный самолёт под потребности Главнокомандующего.

Первый президентский самолёт был сделан на основе транспортного C-87A. Этот самолёт с бортовым номером 41-24159 был модернизирован в 1943 году и использовался для международных перелётов. Предполагалась его использовать как основной самолёт, по сути, это был первый «борт Номер Один». Но после оценки характеристик самолёта секретная служба стала использовать как резервный или борт номер два. В 1944 Элеонора Рузвельт использовала его в турне по странам Латинской Америки. Секретная служба впоследствии модернизировала Дуглас C-54 Skymaster в президентский борт. Этот самолёт VC-54C по прозвищу «священная корова» имел спальню, радиотелефон и лифт для инвалидного кресла Рузвельта. Но он его использовал только раз, для поездки на Ялтинскую конференцию в феврале 1945 года.

После смерти Рузвельта весной 1945 года вице-президент Гарри Трумэн стал президентом. 1947 году Трумэн подписал «Закон о национальной безопасности от 1947 года», на борту VC-54C. Но потом он сменил VC-54C в 1947 году на самолёт C-118 Liftmaster, назвав его «Независимость» (в честь свого родного города Индепенденс в Миссури). Это был первый самолёт, на носу которого был изображен белоголовый орлан — государственный символ США.

Президентский позывной был создан в целях безопасности при администрации Эйзенхауэра. Изменения обусловлены инцидентом 1953 года, рейс Eastern Airlines (8610) имел тот же позывной, что и борт президента (ВВС 8610), и случайно вошёл в то же воздушное пространство. После инцидента появился уникальный позывной «Air Force One».

Эйзенхауэр также представил два винтовых самолёта, Lockheed C-121 Constellations (VC-121E) для охраны и помощников. Эти самолёты были названы Коломбина II и III. Он также добавил к флоту два небольших самолёта Aero Commanders для полётов на небольшие расстояния, которые тоже исполняли функции Air Force One, их ещё называли «мини Air Force One». Президент Эйзенхауэр также обновил технологическую начинку Air Force One, добавил связь «воздух-земля» и телетайп. К концу срока Эйзенхауэра в 1958 году ВВС добавили три Boeing 707 (это VC-137s). Эйзенхауэр стал первым президентом, который использовал самолёт во время турне «полёт к миру», с 3-го по 22-е декабря 1959 года. Он посетил 11 азиатских стран, пролетел 22000 миль (35000 км) за 19 дней.

Boeing 707

В октябре 1962 года администрация Джона Кеннеди приобрела C-137 Stratoliner, это был Боинг 707, изменённый для полётов на большие расстояния. До этого его использовал президент Эйзенхауэр для поездок в Канаду, Францию, Австрию и Соединённое Королевство. ВВС использовали специальный дизайн, символику и расцветку, но она оказалась слишком кричащей, поэтому президент Кеннеди по совету жены Жаклин связался с промышленным дизайнером французского происхождения Раймондом Лоуи, попросив помощи в разработке дизайна президентского самолёта. Он провёл много времени в архивах, изучая старые записи. Его идеей было выполнить надписи шрифтом, использованном в первой печатной копии «Декларации независимости», и поставить на бортах самолёта президентскую печать. Боинг-707 SAM 27000 как Air Force One служил от Никсона до Буша старшего и являлся основным транспортом для Никсона и Рейгана.

Boeing 747 (VC-25)

Во время правления Рональда Рейгана парк президентских самолётов мало изменился, но именно он заказал производство ныне используемых Боинг-747. ВВС США опубликовало запрос в 1985 на самолёты с такими требованиями: широкофюзеляжный, не менее трёх двигателей, полёт без дозаправки на 6000 миль. Boeing со своей моделью 747 и McDonnell Douglas со своим DC-10 выставили свои предложения. Выбрали Боинг-747, интерьеры были составлены первой леди Нэнси Рейган в стиле Юго-запада США. Первый самолёт был поставлен в 1990 году, во время правления Джорджа Буша-старшего. Задержка была вызвана дополнительными работами по защите самолётов от электромагнитного импульса (ЭМИ).

VC-25 оснащен защищёнными и незащищёнными телефонными и компьютерными системами связи. Президентский воздушный флот находится в ведении 89-го авиакрыла на авиабазе Эндрюс, штат Мэриленд. VC-25 собираются заменить из-за их неэкономичности. 7 января 2009 года ВВС США объявила новые требования на замену самолёта, предполагаемый год смены — 2017.

Другие президентские самолёты

United Airlines является единственной коммерческой авиакомпанией, самолёт которой стал временным «бортом Номер Один». 26 декабря 1973 г. тогдашний президент Ричард Никсон вылетел в качестве пассажира на борту рейса из Вашингтона в Лос-Анджелес. Он объяснил, что это было сделано в целях экономии топлива, так как на ходу не было его обычного Boeing 707.

8 марта 2000 года президент Билл Клинтон вылетел в Пакистан на борту Gulfstream III, а другой самолёт с позывными «Air Force One» летел по тому же маршруту через несколько минут.

Список пилотов президентских самолётов

Подполковник Генри Т. Майерс:

• Президент Франклин Рузвельт: июнь 1944 года апрель 1945
• Президент Гарри Трумэн: апрель 1945-январь 1948

Полковник Фрэнсис Вильямс

• Президент Гарри Трумэн: Январь 1948 г. Январь 1953

Полковник Уильям Г. Дрейпер:

• Президент Дуайт Эйзенхауэр: январь 1953-январь 1961

Полковник Джеймс Свиндал:

• Президент Джон Ф. Кеннеди: январь 1961-ноябрь 1963
• Президент США Линдон Джонсон: ноябрь 1963-июль 1965

Полковник Джеймс В. Крест:

• Президент США Линдон Джонсон: Июль 1965-май 1968

Подполковник Пол Торхнилл:

• Президент США Линдон Джонсон: Май 1968-январь 1969

Полковник Ральф Д. Альбертаззи:

• Президент Ричард Никсон: январь 1969-август 1974

Полковник Лестер Маккеланд:

• Президент Джеральд Форд: Август 1974-январь 1977
• Президент Джимми Картер: январь 1977-апрель 1980

Полковник Роберт Риддик:

• Президент Джимми Картер: апрель 1980-январь 1981
• Президент Рональд Рейган: январь 1981-январь 1989

Полковник Роберт Барр:

• Президент Джордж Буш: январь 1989-январь 1993 года
• Президент Билл Клинтон: январь 1993-январь 1997

Полковник Марк С. Доннелли:

• Президент Билл Клинтон: Январь 1997 по январь 2001 года
• Президент Джордж Буш: январь 2001-июнь 2001 г.

Полковник Марк У. Тильман:

• Президент Джордж Буш с июня 2001 по январь 2009

Полковник Скотт Тернер:

• Президент Барак Обама: с января 2009 года

В кино

• «Самолёт президента» — самолёт захватывают казахстанские террористы.
• «Жизнь после людей» — самолёт показан через 5 лет после людей (лётное поле вокруг него зарастает, короткое замыкание приводит самолёт к взрыву).
• «2012» — дочь президента и другие чиновники (кроме президента и его секретаря) улетают из Вашингтона, позже самолёт уносит цунами, сталкивающееся с Гималаями.
• «День независимости» — именно на Air Force One президент и сотрудники Белого Дома улетают из Вашингтона, прежде чем город сгорает в раскалённой плазме.
• «Железный человек 3» — самолет взрывается, происходит разгерметизация и Железный человек спасает всех пассажиров.
• «Штурм Белого дома» — самолет с вице-президентом США на борту сбивается террористами над штатом Оклахома.
• «24» — самолет с президентом США на борту сбивается наёмником, отставным профессиональным лётчиком США на угнанном F-117 над пустыней Мохаве.

См. также

• Самолёт президента России

Источники

• [www.faa.gov/airports_airtraffic/air_traffic/publications/atpubs/ATC/Chp2/atc0204.html#2-4-20 FAA Order 7110.65R, см. пункт 2-4-20.a.7(a)] (недоступная ссылка с 10-08-2013 (3912 дней))  (англ.)
• [web.archive.org/web/20081112205507/www.af.mil/factsheets/factsheet.asp?fsID=131 VC-25 — AIR FORCE ONE Factsheet]  (англ.)
• [www.nationalmuseum.af.mil/factsheets/factsheet.asp?id=570 SAM 26000 at the National Museum of the United States Air Force]  (англ.)
• [www.whitehousemuseum.org/special/AF1/index.htm White House Museum Air Force One Page — Facts, historic photos, and models] (англ.)
• [www.707sim.com/air-force-one.html Facts and History of 707 as Air Force One and «Where they are Now?»] (англ.)
• [www.reaganfoundation.org/airforceone/ Air Force One Pavilion] (недоступная ссылка с 10-08-2013 (3912 дней) — история, копия) (англ.)
• [archive.is/20121205044256/www.af.mil/information/factsheets/factsheet.asp?id=131 Air Force Fact Sheet, VC-25 — AIR FORCE ONE] (англ.)
• [www.whitehouse.gov/about/air_force_one/ Air Force One page on White House site] (англ.)
• [www.trumanlibrary.org/photographs/search.php?access=selectbycategory&keywords=Presidential+aircraft Truman Library & Museum] (англ.)
• [www.af.mil/photos/index.asp?galleryID=55 United States Air Force] (англ.)
• [www.boeing.com/history/boeing/airforceone.html Boeing History of Air Force One] (англ.)
• [www.0x4d.net/files/AF1/ Technical Order 00-105E-9, Segment 9, Chapter 7]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Air Force One

– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.