In pectore

In pectore (лат. in pectore — в груди) — латинское выражение, переводимое как «в груди», «в сердце», «в тайне». Выражение появилось в 1536 году в качестве термина Римской курии для того, чтобы обозначить кардинала, которого Папа назначил своим секретным решением. Если Папа об этом не сообщил до своей смерти Консистории, то такое назначение считается недействительным.

Статус кардиналов «in pectore» в Кодексе канонического права

§ 3 Канона 351 гласит: «Лицо, возводимое в кардинальское достоинство, о назначении которого — сохраняя в тайне его имя — объявляет Римский Понтифик, временно не несёт никаких обязанностей Кардиналов и не пользуется никакими их правами. Однако после оглашения Римским Понтификом его имени на него возлагаются эти обязанности и ему предоставляются эти права, причём право старшинства принадлежит ему с того дня, когда было объявлено о его назначении без провозглашения имени.»

Кардиналы «in pectore» в XX веке

В отличие от предшественников XIX века, папы в XX веке редко посвящали кардиналов «in pectore». Так, Пий X, Бенедикт XV и Пий XI сделали лишь по одному подобному назначению (все из которых были позднее объявлены). Каждое из них было обусловлено стремлением избежать политических осложнений. В 1911 году тайным кардиналом стал патриарх Лиссабона Антониу Мендеш Беллу, находившийся в изгнании после отделения церкви от государства в результате Португальской революции (после возвращения в Лиссабон в 1914 году назван). В 1916 году в кардинальский сан был тайно посвящён архиепископ Бреслау Адольф Бертрам, поскольку Италия находилась на тот момент в состоянии войны с Германией, и назначение немецкого кардинала могло бы вызвать нежелательную реакцию итальянских властей (по окончании войны в 1919 году Бертрам был также назван). В 1933 году кардиналом «in pectore» стал папский нунций в Испании (где в это время обострились отношения между церковью и левыми республиканскими властями) Федерико Тедескини, который был назван после прихода к власти более консервативных сил в 1935 году. Пий XII не возвёл в кардинальский сан тайно никого, а Иоанн XXIII посвятил трёх кардиналов «in pectore» в 1960 году, но так и не объявил до конца жизни официально их имена.

Кардиналы «in pectore» в понтификат Павла VI

Павел VI активно использовал возведение кардиналов «in pectore» для поощрения тех иерархов, кто в это время был преследуем коммунистическими режимами, и официальное объявление о назначении могло бы повредить их безопасности. В 1969 году сан тайно получили румынский униатский епископ Клуж-Герлы Юлиу Хоссу, находившийся под домашним арестом (уже в 1970 году он скончался, не успев стать кардиналом официально) и епископ Литомержице Штепан Трохта, доживший до момента, когда в 1973 году Павел VI раскрыл оба посвящения. В 1976 году были посвящены архиепископ Ханоя Иосиф Мария Чинь Ньы Кхюе, уже через месяц раскрытый на ближайшей консистории, и апостольский администратор Праги Франтишек Томашек (открытый в 1977 году). Иоанн Павел I за свой месячный понтификат посвятить никого тайно не успел.

Кардиналы «in pectore» в понтификат Иоанна Павла II

За 27 лет понтификата Иоанн Павел II возвел в кардинальский сан «in pectore» четырёх человек. Имена троих были позже названы.

• Первым кардиналом «in pectore» при Иоанне Павле II стал архиепископ Шанхайский Игнатий Гун Пиньмэй, который 30 лет провёл в китайской тюрьме. Папа римский сделал его кардиналом в 1979 году, но обнародовал его имя только в 1991 году.
• В 1998 году тайными кардиналами стали Мариан Яворский, архиепископ Львовский (латинского обряда), и Янис Пуятс, архиепископ Рижский. Их имена стали известны общественности только 28 января 2001 года.
• Имя последнего кардинала «in pectore» осталось тайной. Известно только, что своё назначение он получил во время последней при жизни Иоанна Павла II консистории в октябре 2003 года. Иоанн Павел II не объявил его имени ни при жизни, ни в завещании, обнародованном после его смерти, так что, кем бы ни был этот человек, его кардинальский сан утратил силу с кончиной папы 2 апреля 2005 г. Согласно одной из версий, это был близкий друг папы, руководитель его канцелярии поляк Станислав Дзивиш. В любом случае 24 марта 2006 года преемник Иоанна Павла Бенедикт XVI сделал Дзивиша кардиналом открыто. По другой версии, это один из российских католических епископов — Иосиф Верт, епископ немецкого происхождения, чья кафедра находится в Новосибирске. Бывший епископ РПЦ Диомид (Дзюбан) неоднократно утверждал, что тайным кардиналом является патриарх Кирилл.

В свою очередь, ни Бенедикт XVI, ни ныне правящий Франциск (по имеющимся данным) до настоящего времени не совершили ни одного тайного кардинальского посвящения.

Ссылки

• [www.gazeta.ru/2005/04/05/oa_153671.shtml Кардиналы in pectore]
• [www.religare.ru/print17064.htm В Китае найден «тайный кардинал» Иоанна Павла II]
• [www.agnuz.info/library/books/canonlaw/index.htm Кодекс канонического права, обнародованный властью папы Иоанна Павла II]

Отрывок, характеризующий In pectore

– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.