Sweets and Sour Marge

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th width="33%">Сцена на диване</th><td>Симпсоны садятся на диван. Тут сверху появляется кран как в автомате с игрушками. Кран хватает Гомера за голову и тащит вверх. Бедняга только и успел сказать «Мозги!».</td></tr><tr><th width="33%">Приглашённая звезда</th><td>Бен Стиллер в роли Гарта — директора сахарной корпорации «Мамина Любовь».</td></tr>
«Sweets and Sour Marge»
«Мардж против сахара»
Эпизод «Симпсонов»

<tr><th style="font-size: 100%;" align="center" colspan="2"></th></tr>

<tr><th align="center" colspan="2">Ленни купается в море, заполненном сахаром</th></tr>

Номер эпизода 277
Код эпизода DABF03
Первый эфир 20 января 2002 года
Исполнительный продюсер Эл Джин
Сценарист Кэролин Омайн
Режиссёр Марк Киркланд
[www.snpp.com/episodes/DABF03 SNPP capsule]

«Sweets and Sour Marge» («Мардж против сахара») — восьмой эпизод тринадцатого сезона мультсериала «Симпсоны». Впервые вышел в эфир 20 января 2002 года.



Сюжет

В Спрингфилдской Библиотеке состоялась распродажа книг. Разумеется, по просьбе Лизы, туда прибывает семейка Симпсонов. В библиотеке мало книг, интересующих Гомера. Но тут ему попадается на глаза «Книга Рекордов Пива «Дафф»». Гомер подробно изучает всевозможные рекорды и делится знаниями с окружающими. Но вскоре и ему захотелось стать частью Книги Рекордов, поэтому он приходит к представителям Пива Дафф и даёт им различные варианты своих собственных рекордов. Но они комиссию мало интересуют, им подавай групповые достижения. Вот Гомер и предложил всем жителям Спрингфилда создать самую высокую пирамиду из живых людей в мире. Те его послушались и вскоре перед городской ратушей возникла гигантская пирамида. Но долго она продержаться не смогла и прежде чем комиссия успела измерить высоту пирамиды она рухнула и превратилась в гигантский ком, который поглотил всех и лишил Спрингфилда места в Книге Рекордов. Хотя нет, не лишил! Измерив вес всей толпы и произведя нужные расчёты, комиссия Пива Дафф объявила город Спрингфилд новым рекордсменом… как самый жирный город в Америке!

Большинство граждан ликуют, не задумываясь о том, что такая награда не очень почётна, лучше всего это понимают Мардж и Лиза. Мардж наблюдает за тем, сколько сахара употребляет её семья и остальные горожане, и приходит в ужас. Она решает сходить в компанию «Мамина Любовь», производящую сахар для Спрингфилда. Её директор Гарт оказывается типичным злодеем и не собирается идти на уступки простой домохозяйке. Тогда Мардж решает направить дело в суд. Она собирает петиции с жителей города, которые также недовольны высоким потреблением сахара. А вскоре Мардж получает поддержку от профессора Фринка, который ранее работал на «Мамину Любовь» и разрабатывал формулу для привыкания людей к сахару. Гарт пытается подкупить судью Снайдера чемоданом с конфетами, но тот, страдая ожирением, отказывается принять взятку. В конце концов Мардж побеждает (Гомер с детьми ликуют), суд полностью запрещает употребление сахара в Спрингфилде! (Гомер с детьми НЕ ликуют).

Полиция начинает избавляться от сахара, бросая его в костёр. Новый закон плохо сказывается на жителях города: на детях и особенно на Гомере. Но вскоре Гомер узнаёт от Апу о тайной операции по нелегальной доставке сахара в Спрингфилд. Гомер с Бартом охотно соглашаются принять в ней участие, даже Лиза поддерживает их. Вместе с Гартом, Апу и Мистером Бернсом Гомер прибывает на остров и забирает партию сахара у контрабандистов, попутно надув их с оплатой. Вскоре их замечает Спрингфилдская Полиция и Гомеру с Бартом приходится вдвоём удирать от них, так как остальные заговорщики уже успели сбежать. Гомер всё-таки добирается до берега, до тут его встречает Мардж и Гомер думает, как же ему поступить: послушаться жены и потопить судно или «подчиниться злодею»? Гомер выбирает первое и сбрасывает весь груз в воду. Но жителей города это не останавливает: они прыгают в воду и там начинают поедать сахар с любыми продуктами. Попутно судья Снайдер отменяет свой последний приказ и тоже плывёт за сахаром. Мардж недовольна провалом своей оздоровительной кампании, но Гомер её утешает: ведь за эти попытки он её и любит. Так закончилась антисахарная кампания в Спрингфилде.

Напишите отзыв о статье "Sweets and Sour Marge"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Sweets and Sour Marge

– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.