Umbrella

Эта статья — о вымышленной компании. Другие значения термина «Umbrella» см. на странице Umbrella (значения).

Umbrella Corporation
Тип	Публичная компания
Основание	23 марта 1968 года
Основатели	Озвелл И. Спенсер, Эдвард Эшфорд и Джеймс Маркус
Расположение	По всему миру
Ключевые фигуры	Озвелл И. Спенсер (председатель совета директоров), Джоел Аллман (вице-президент)
Отрасль	Биоинженерия Фармакология Вирусология Косметология Продукты питания
Продукция	Т-Вирус G-Вирус
Сайт	[www.umbrellacorporation.net/ rellacorporation.net]

К:Компании, основанные в 1968 году

Umbrella (с англ. — «зонт», транслит. Амбрелла) — вымышленная корпорация, играющая ключевую роль в сюжете серии видеоигр и кинофильмов Resident Evil. Согласно сюжету, корпорация являлась одним из крупнейших фармацевтических конгломератов, базирующихся в Европе. Umbrella официально разработала и внедрила широкий спектр лекарственных средств, косметических продуктов и других производных, таких как продукты питания. Кроме того, корпорация вела разработки в области биологического оружия и успешно продавала его террористическим и правительственным организациям, что является основным источником доходов корпорации.

Логотип корпорации состоит из восьмиугольника, разделённого на 8 сегментов красного и белого цветов, стилистически напоминая раскрытый зонт. Также совокупность красных сегментов представляет собой Мальтийский крест — символ рыцарей Мальтийского ордена (госпитальеров), которым на сегодняшний день пользуются санитарные бригады святого Иоанна (Англия). Название компании непосредственно связанно со слоганом: «Будущее человечества в безопасности под нашим зонтом» (англ. Humanity's future is safe under our umbrella), позднее «Наш бизнес — это сама жизнь» (англ. Our business is life itself).

Umbrella владеет несколькими хорошо защищёнными и замаскированными базами, кораблями, собственными спутниками.

Т-вирус

Под особняком, принадлежащим корпорации Umbrella в Арклейских горах, близ города Ракун, располагалась одна из самых секретных лабораторий, занимавшаяся разработкой опытного биологического оружия. Название лаборатории на протяжении действия игры умалчивается, но в фильмах «Обитель зла» и «Обитель зла 2: Апокалипсис» она упоминается как «Муравейник» (в некоторых переводах «Улей»). Основоположниками вируса являются Озвелл И. Спенсер (англ. Ozwell E. Spencer), Эдвард Эшфорд (англ. Edward Ashford) и Джеймс Маркус (англ. James Markus). В 1966 году они изучают некое растение находящееся в Африке и в результате экспериментов получают первый опытный образец вируса "Прародитель". Его испытывают на Лизе Тревор (англ. Liza Trevor), которая была дочерью главного архитектора особняка Джорджа Тревора (англ. George Trevor). Но вирус не давал необходимых результатов и было решено дальше продолжать работать над вирусом. В 1978 Джеймс Маркус (англ. James Markus) успешно скрещивает ДНК пиявки с вирусом "Прародитель" и получает первый образец Т-вируса. По своим свойствам Т-вирус влияет на регенерацию клеток живых организмов. Но обратной стороной вируса, его побочными эффектами были понижение уровня мозговой деятельности, замедление реакций, разложение тканей, повышение агрессивности и каннибализм. Новый вирус был успешно испытан и стал для корпорации надеждой в доминировании на международном рынке фармацевтических компаний. Попавшие под влияние вируса люди становились одержимыми зомби. Данный вид биологического оружия впервые был испытан в 1998 году путём заражения всего персонала в особняке.

Для тестирования эффективности созданного с помощью вируса монстра — Тирана — корпорация Umbrella посылает своего агента Альберта Вескера (англ. Albert Wesker) в полицейский департамент города Раккун-сити, откуда под его лидерством специальный отряд S.T.A.R.S. направился к месту расположения лаборатории.

Членам отряда ничего не было известно о деятельности корпорации Umbrella, они занимались расследованием причины многочисленных исчезновений людей в этой области. Таким образом, корпорация получила возможность испытать свои творения на отряде хорошо подготовленных и экипированных бойцов. Несмотря ни на что, нескольким членам отряда S.T.A.R.S. удалось выжить и выбраться из этого района, вот только ожившие мертвецы начали догонять и пожирать их, уничтожив лабораторию.

Последним известным инцидентом с использованием Т-вируса на данный момент является заражение судна корпорации Umbrella в 2002 году.

G-вирус

Корпорация Umbrella располагала ещё одной секретной лабораторией, расположенной прямо под городом Раккун, которую возглавлял учёный Уильям Биркин (англ. William Birkin), под руководством которого была создана модификация Т-вируса, получившая название G-вирус. Главное отличие новой разработки заключалось в более коротком инкубационном периоде и возможности передаваться со слюной носителя через укусы.

Впоследствии, Уильям был атакован и тяжело ранен оперативниками Umbrella, пытавшимися изъять опытный образец вируса. Чтобы предотвратить свою смерть, он сделал инъекцию G-вируса и стал бесконтрольно мутировать под его воздействием. Пустившись в погоню за уходящими через канализацию солдатами, он растоптал их, а заодно и захваченный ими опытный образец G-вируса. В результате, вирус был разнесён крысами по канализационным коллекторам, и в городе началось массовое заражение людей. Выжить смогли единицы, среди которых оказался полицейский-новичок Леон Кеннеди (англ. Leon Scott Kennedy), Клэр Редфилд (англ. Claire Redfield) — сестра члена отряда специального назначения S.T.A.R.S. Криса Редфилда (англ. Chris Redfield), а также Джилл Валентайн (англ. Jill Valentine) — девушка с туманным прошлым и по совместительству ещё один член отряда S.T.A.R.S.

В итоге, президентом США было принято решение уничтожить город Раккун тактическим ядерным взрывом, чтобы скрыть последствия катастрофы в городе и причастность правительства к разработкам биологического оружия.

Т-Вероника

Создан на базе Т-вируса Александром Эшфордом (англ. Alexandr Ashford) в 70-х годах ХХ века и доработан впоследствии его дочерью Алексией. Известные нам люди, зараженные данным вирусом - Александр Эшфорд (англ. Alexandr Ashford), Стив Бернсайд (англ. Steve Burnside) и Алексия Эшфорд (англ. Alexia Ashford). Этот вирус кардинально отличается от Т-вируса, и является по схожести ближе к вирусу G. Вирус действует так, чтобы каждый индивид получил свои уникальные изменения в организме, таким образом все жертвы Т-вероники будут сугубо индивидуальны, но если ввести вирус без предварительных опытов, то в конечном счете подопытный всего напросто потеряет разум, и станет чем то похожим на жертв вируса G. Алексия Эшфорд (англ. Alexia Ashford) - дочь Александра, доработала вирус, при использовании ДНК муравьёв. Также она обнаружила, что вирус должен пробыть в теле носителя 15 лет, при пониженной температуре путём инкубации. При соблюдении этого условия человек, подвергшийся воздействию Вероники, не утрачивает разум, память и контролирует свои действия. Мутация становится подвластна инфицированному.

При всех своих положительных и отрицательных свойствах Т-Вероника является лучшим образцом биологического оружия в силу возможности контроля зараженным вируса.

Дальнейшая судьба: Уроборос и К-вирус

После инцидента в городе Раккун-сити компания Umbrella находилась на грани разорения. Её акции упали в цене, и таким образом, приблизительно к 1999 году, она обанкротилась.

Однако, не все из бывших ведущих сотрудников смирились с положением вещей. Альберт Вескер, ранее воспользовавшийся какой-то из существовавших разработок в области генетических мутаций, чтобы улучшить свою выносливость, был всё ещё жив и практически неуязвим. Вескеру удалось заполучить все модификации Т-вируса, созданные Umbrella, с намерением восстановить корпорацию.

Для осуществления своей идеи он намеревался разработать новый вид вируса под кодовым названием «Уроборос» (англ. Uroboros), основанный на ранней модификации Т-вируса, т. н. вирусе «Прародитель», и паразитических микроорганизмах Лас-Плагас, способных проникать в организм жертвы и подчинять её.

К счастью, данный план реализовать не удалось из-за вмешательства двух агентов международной организации BSAA, борящейся с био-терроризмом. Старый знакомый Вескера, Крис Редфилд (англ. Chris Redfield), совместно со своей напарницей Шевой Аломар (англ. Sheva Alomar) уничтожил опытные образцы Уроборос (англ. Uroboros) на одной из засекреченных баз в Африке и наконец остановил Вескера.

В середине 2012 года в Эдонии (англ. Edonia) зафиксировались новые вспышки ранее не известного К-Вируса. Благодаря Крису Редфилду (англ. Chris Redfield) и его напарнику Пирсу Нивенсу (англ. Pierce Nivense) удается установить ответственных за инцидент. Ими стали организация Нео-Амбрелла (англ. Neo-Umbrella) во главе с Карлой Радамес (англ. Carla Radames) - близнецом, созданном с помощью К-Вируса, Ады Вонг (англ. Ada Wong). Нео-Амбрелла (англ. Neo-Umbrella) создала несколько разновидностей вируса. В стандартном виде К-Вируса основными симптомами заражения были индентичны Т-вирусу, но немного все-таки отличались. Второй вид К-Вируса выделялся на фоне остальных своими индивидуальными мутациями к конкретным носителям и достаточно высокое сохранение интеллекта.

Интересные факты

• В 2007 году журнал «Forbes» поставил компанию на 14 место в списке богатейших вымышленных компаний, оценив её в 22,6 миллиарда долларов.
• Косметическая компания Avon представила средство по уходу за кожей лица, предотвращающее старение клеток. Примечательным остаётся тот факт, что свойства продукта и его упаковка полностью напоминают продукт корпорации Umbrella — «Regenerate».
• Выпускаются зонты в форме логотипа Umbrella.
• Веб-сайт GameSpot опубликовал первоапрельскую статью от якобы основателя компании Umbrella к правительству США с просьбой выделить 100 миллиардов долларов.
• Существует несколько реальных коммерческих фирм, так или иначе эксплуатирующих название и символику Umbrella.

Ссылки

• Luke McKinney. [www.cracked.com/article_18781_umbrella-most-wasteful-movie-corporation-ever.html Umbrella: The Most Wasteful Movie Corporation Ever] (англ.). Cracked.com (10 October 2010). Проверено 7 мая 2012. [www.webcitation.org/67uxRuGfd Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

См. также

• Resident Evil
• Элис (Resident Evil)

Отрывок, характеризующий Umbrella

Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.