You Can Dance

</td></tr> </td></tr>

You Can Dance
Альбом ремиксов Мадонны
Дата выпуска	17 ноября 1987
Записан	1982 - 87
Жанры	Данс-поп
Длительность	68:38
Продюсеры	Stephen Bray, John "Jellybean" Benitez, Bruce Forest, Frank Heller, Reggie Lucas, Steve Thompson, Michael Barbiero, Shep Pettibone
Лейблы	Sire, Warner Bros.
Профессиональные рецензии
Allmusic [www.allmusic.com/album/r12207/review ссылка]
Хронология Мадонны
Who’s That Girl (1987) You Can Dance (1987) Like a Prayer (1989)
Синглы из You Can Dance
«Spotlight» Выпущен: 25 апреля 1988

К:Альбомы 1987 года

You Can Dance — первый альбом ремиксов американской певицы Мадонны, выпущенный 18 ноября 1987 года лейблом Sire Records. Альбом содержит ремиксы треков с её первых трёх альбомов: «Madonna» (1983), «Like a Virgin» (1984) и «True Blue» (1986), а также новый трек «Spotlight».

Об альбоме

В 1980-х ремиксы были всё ещё новой концепцией и технологией, и исполняемые фразы вокала могли бесконечно копировать, повторять, обрывать, сдвигать вверх или вниз, придавать им эхо, реверберацию, добавлять высоких тонов или низких басов. Мадонна заинтересовалась концепцией и заметила, что ненавидит ремиксы других на её песни, а хочет их делать сама.

Мадонна обратилась с этим к своему старому другу и продюсеру Джону Бенитесу для создания ремиксов песен, а также к Патрику Леонарду, продюсеру True Blue. Миксы на «You Can Dance» были типичными для техники микширования. Были удлинены инструментальные пассажи для увеличения времени для танца, что подрывает жёсткие рамки оригинальной песни поп-музыки. Вокальные фразы были повторены и подвергнуты различным обработкам с эхо, сделанным путём наложения через разные выходы стереофонического звучания. В определённых местах музыка почти не слышна, убраны ударные с сохранением лишь высоких тонов. Обложка альбома отражает увлечение Мадонны, испаноязычной культурой.

Список композиций

№	Название	Автор	Продюсер(ы)	Длительность
1.	«Spotlight»	Madonna, Stephen Bray	Stephen Bray (additional production and remix by John "Jellybean" Benitez)	6:23
2.	«Holiday»	Curtis Hudson, Lisa Stevens	John "Jellybean" Benitez (remix by John "Jellybean" Benitez)	6:32
3.	«Everybody»	Madonna	Mark Kamins (additional production and remix by Bruce Forest, Frank Heller)	6:43
4.	«Physical Attraction»	Reggie Lucas	Reggie Lucas (additional remix by Mark Kamins, John "Jellybean" Benitez)	6:20
5.	«Over and Over»	Madonna, S. Bray	Nile Rodgers (additional production and remix by Steve Thompson, Michael Barbiero)	7:11
6.	«Into the Groove»	Madonna, S. Bray	Madonna, Stephen Bray (additional production and remix by Shep Pettibone)	8:26
7.	«Where's the Party»	Madonna, Patrick Leonard, S. Bray	Madonna, Patrick Leonard, Stephen Bray (additional production and remix by Shep Pettibone)	7:16

Бонус-треки

CD издание
№	Название	Автор	Ремикс	Длительность
8.	«Holiday» (Dub Version)	C. Hudson, L. Stevens	John "Jellybean" Benitez	6:56
9.	«Into the Groove» (Dub Version)	Madonna, S. Bray	Shep Pettibone	6:23
10.	«Where's the Party» (Dub Version)	Madonna, P. Leonard, S. Bray	Shep Pettibone	6:20

Касетное издание
№	Название	Автор	Ремикс	Длительность
5.	«Spotlight» (Dub Version)	Madonna, S. Bray	John "Jellybean" Benitez	4:50
6.	«Holiday» (Dub Version)	C. Hudson, L. Stevens	John "Jellybean" Benitez	6:56
10.	«Over and Over» (Dub Version)	Madonna, S. Bray	Steve Thompson, Michael Barbiero	6:45
11.	«Into the Groove» (Dub Version)	Madonna, S. Bray	Shep Pettibone	6:23

Чарты и сертификаты

Чарты Чарт Место Australian Kent Music Report 13 Austrian Albums Chart 13 Canadian RPM Albums Chart 11 Dutch Albums Chart 6 European Top 100 Albums 6 French Albums Chart 2 German Albums Chart 13 Italian Albums Chart 1 Japanese Albums Chart 5 New Zealand Albums Chart 4 Norwegian Albums Chart 5 Spanish Albums Chart 16 Swedish Albums Chart 10 Swiss Albums Chart 11 UK Albums Chart 5 US Billboard 200 14 US Hot Dance Music/Club Play 1

Сертификаты Страна Сертификаты Аргентина Gold Австралия Platinum Бразилия Gold Франция Platinum Германия Gold Гонконг Platinum Нидерланды Gold Новая Зеландия Platinum Испания Platinum Швеция Gold Великобритания Platinum США Platinum

Ссылки

• [www.madonna.com/discography/index/album/albumId/25/ Madonna.com > Discography > You Can Dance]
• [musicbrainz.org/release/89699704-ab1e-4cc2-a345-7f73f4233a0f.html You Can Dance] (англ.) на сайте MusicBrainz

Отрывок, характеризующий You Can Dance

– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.