Григорий Мелехов

Поделись знанием:
Это текущая версия страницы, сохранённая Adavyd (обсуждение | вклад) в 03:23, 20 сентября 2016. Вы просматриваете постоянную ссылку на эту версию.

(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Мелехов
Создатель:

Михаил Шолохов

Произведения:

роман «Тихий Дон»

Пол:

мужской

Национальность:

русский

Дата рождения:

1892

Роль исполняет:

Андрей Абрикосов (1930)
Пётр Глебов (1958)
Руперт Эверет (1992—2006)
Евгений Ткачук (2015)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Григо́рий Пантеле́евич Ме́лехов — главный герой романа Михаила Шолохова «Тихий Дон». Одним из прототипов персонажа является, по мнению исследователей, комдив 1-й повстанческой дивизии в Вёшенском восстании Харлампий Ермаков. Образ героя, называемый литературоведами «открытием в мировом искусстве»[1], был неоднократно воплощён в кинематографе.

История создания. Возможный прототип

Литературная биография Григория Мелехова, по мнению исследователей, неотделима от вопроса об авторстве текстов романа «Тихий Дон». Так, ряд литературоведов придерживается мнения о том, что в рукописях произведения просматривается «„соавторское“ редактирование»; отсюда — «непоследовательность и противоречивость» образа главного героя[2]. Другие убеждены, что метания Мелехова связаны с формированием его личности и «идут по нарастающей»[3].

В черновых набросках романа, датированных 1925 годом, Григория Мелехова не было — он появился в итоговой редакции, заняв место персонажа Абрама Ермакова[4]. В то же время, по замечанию писателя Анатолия Калинина, имя Григорий нередко встречается в ранних рассказах Шолохова; истории героев, действующих в таких его произведениях, как «Коловерть» и «Пастух», весьма далеки от судьбы Мелехова, однако в них уже обнаруживается «отблеск того, совсем юного Григория, который ещё не заблудился на дорогах сурового лихолетья»[5].

Свидетельством того, что «предшественником» Мелехова был Абрам Ермаков, являются, по данным литературоведа Феликса Кузнецова, и внешнее сходство (у обоих были «синие выпуклые белки глаз» и «изогнутая левая бровь»), и общие черты характера: и тот, и другой отличались горячим нравом и безудержностью в поступках. При этом два героя имели общего прототипа — казака Харлампия Ермакова, расстрелянного в 1927 году на основании решения коллегии ОГПУ[6]. Сам Шолохов в течение нескольких десятилетий после выхода «Тихого Дона» на вопросы о прообразах отвечал достаточно уклончиво, не подтверждая и не отрицая версию о близости судеб Ермакова и Мелехова: «И да, и нет… Скорее всего это образ собирательный»[7].

Исследователи установили, что Шолохов был хорошо знаком с Харлампием Васильевичем, весьма плотно общался с ним при сборе материалов, связанных с историей Гражданской войны на юге России. В архивах сохранилось письмо Михаила Александровича, адресованное Ермакову; в нём, в частности, упоминается о необходимости личной встречи для получения «некоторых дополнительных сведений относительно эпохи 1919 года»[8].

Сходство между Григорием и его прототипом неоднократно устанавливалось советскими учеными в ходе их бесед с дочерью Ермакова Пелагеей и несколькими казаками более старшего возраста чем она. Заслуживающее внимания свидетельство поступило от белогвардейского офицера Евгения Ковалева, который летом 1919 года служил вместе с Ермаковым в Донской армии. Ковалев нашел настолько поразительное сходство между Ермаковым и Григорием в отношении их внешности и храбрости, что написал статью, озаглавленную «Харлампий Ермаков — герой „Тихого Дона“»[9][10].

Вехи биографии

Под определённым углом зрения Григорий Мелехов — тип молодого человека мировой литературы, проходящего свои годы учения и формирования как личности, только здесь эти годы пришлись на времена разломно-тектонические, и учится Григорий не на книгах, а через живое общение, спор, но главное все же — через саму жизнь, её испытания и открытия, через жёсткое взросление души и ума[3].

Главный герой романа «Тихий Дон» появился на свет в 1892 году (дата рождения в произведении не указана, однако она установлена исследователями на основе документов о призывном возрасте, действовавших в России первых десятилетиях XX века) в семье отставного урядника Атаманского лейб-гвардии полка Пантелея Мелехова[11]. Во внешнем облике Григория заметны отцовские черты, которого, как и других «горбоносых, диковато-красивых» представителей рода Мелеховых, хуторяне называли турками[12]. В романе прослеживаются основные этапы биографии Григория. Так, в декабре 1913 года он призван в армию[13]; на службе в 12-м Донском казачьем полку Мелехов проявляет себя как человек, с яростью отстаивающий собственную честь и стремящийся не допустить оскорблений других людей[14]. Осенью 1914-го он попадает в госпиталь, затем возвращается на фронт, принимает участие в Брусиловском прорыве; к 1916 году Григорий имеет уже четыре Георгиевских креста[15].

Жизнь Мелехова в 1917 году обозначена пунктирно; по мнению исследователей, подобная авторская сдержанность связана с тем, что герой «оставался в стороне от политической борьбы, захлестнувшей страну»[16]. Одним из ключевых моментов, повлиявших на его мировосприятие, является, по мнению литературоведа Ирины Медведевой-Томашевской, эпизод, в ходе которого происходит уничтожение пленных казачьих офицеров: «Это зверство, к тому же свидетельствующее об отсутствии воинского права и чести, решительно отталкивает Григория от большевиков»[17]. Во взглядах Мелехова на жизнь соединён опыт земледельца и бойца, поэтому его, как и других казаков, по-настоящему волнуют три вопроса: о земле, воле и власти[2].

Конечно, Григорий сам вовлечен в кровавую, расчеловечивающую круговерть войны и братоубийства, но он мучительно душевно терзается этим… Он не только неотступно чувствует на себе груз недолжного, глубинно постыдного, того, что в христианстве и называется грехом, но главное — способен остановить своё рассвирепевшее сердце, оскорбленное чувство, уже заносящее руку на обидчика, готов остыть и простить[3].

Григорий Мелехов и Аксинья

Интерес к Аксинье — жене соседа Мелеховых Степана Астахова — зарождается у Григория в тот момент, когда тридцать казаков, в том числе муж героини, уходят на военные сборы в лагеря. Роман развивается стремительно; Аксинью и Григория сближает безоглядность чувств, искренность порывов, нежелание считаться с людской молвой[18]. По словам литературоведа Светланы Семёновой, Мелехов и его возлюбленная объединены «страстностью, мощной, почти звериной эротической, жизненной энергетикой»; при этом герой с его «диковатой красотой» является «воплощением мужественности», тогда как пылкая, чувственная, притягательная Аксинья несёт в себе мощное женское начало. Любовь персонажей подобна «весеннему раскрепощению земли»; не случайно описание природы занимает так много места в момент свиданий или томлений героев: «Аксинья и кленовый куст», «Аксинья и грустный пленительный запах тронутого увяданием ландыша»[3].

В финале «Тихого Дона» герои выдвигаются ночью к станице Морозовской[19]. В пути молодую женщину настигает пуля, выпущенная «человеком из заставы». После смерти Аксиньи герой погружается в «апокалиптический ступор»; его существование напоминает «мёртвую обуглившуюся землю»[3].

Григорий как бы пошатнулся в своих витальных основах, стал непохожим на себя, жалким, пугливым, даже несколько юродивым. Из него словно вырезали часть его сущности, тесно связанной с любимой: пока она существовала, даже вдали от него и в разрыве с ним, он пребывал в своем полном составе, физическом и духовном, а тут рухнул… Но и сейчас он продолжает инстинктивно бороться за жизнь[3].

Григорий Мелехов и Наталья

Григорий женится на Наталье Коршуновой не по любви — это выбор его отца[20]. О том, насколько далека от героя юная невеста, свидетельствует сцена свадьбы, написанная автором «отстранённым глазом»: Мелехов наблюдает за поведением гостей, фиксирует особенности их поведения во время застолья и в то же время чувствует некую отгороженность от происходящего: «Идёт несколько гротесковый монтаж укрупнённых деталей»[3].

При этом Григорий сознаёт, что его жена — «тонкая, нарядная», с «ладным станом» — хороша собой; увидев её после долгой отлучки, Мелехов отмечает: «Красивая баба, в глаз шибается». Однако искусственно взрастить в себе любовь к Наталье он не может; признания героя в том, что «нету на сердце на ничего», соседствуют с описанием «мертвенно отживших трав» и «чёрно-голубой вышней пустоши». Наталья относится к мужу иначе, чем Аксинья; в ней, по мнению исследователей, нет темпераментной пылкости соперницы, зато присутствует «пронизывающая лучистость»[3].

Недаром и загрубелое сердце мужа отзывается на такой интенсивный свет, оказываясь способным на растроганность и слёзы, чего обычно не испытывает Григорий при виде Аксиньи, — здесь ощущения и чувства другие. Отношение Натальи к Григорию более целомудренно-стыдливо в своих непосредственно-чувственных проявлениях, чем у Аксиньи, пронизано нежностью и преданностью, нераздельностью физического и душевно-духовного[3].

Образ Мелехова в кинематографе

Первым исполнителем роли Григория Мелехова стал Андрей Абрикосов, который снялся в картине, поставленной по двум первым книгам романа. Как вспоминал впоследствии актёр, в момент кинопроб он ещё не прочитал шолоховского произведения и пришёл на площадку неподготовленным; представление об образе персонажа сложилось позже[21]. По словам актрисы Эммы Цесарской, сыгравшей Аксинью, Шолохов после выхода фильма писал продолжение «Тихого Дона» с оглядкой на героев, воплощённых в ленте[22].

В 1958 году эпопея «Тихий Дон» была поставлена режиссёром Сергеем Герасимовым. Роль Григория Мелехова, исполненная Петром Глебовым, стала, по мнению киноведов, важнейшей в творческой биографии актёра: «Дело даже не в том, что Глебов одушевил образ книжного героя и тем поставил под подозрение любую альтернативу, любого другого исполнителя. Важнее то, что ему удалось невозможное — в одиночку изобразить „народ“»[23].

В последующие годы образ Григория Мелехова воплотили на экране Руперт Эверетт в телесериале Сергея Бондарчука «Тихий Дон»[24] и Евгений Ткачук в телесериале Сергея Урсуляка [25].

Примечания

  1. Якименко Л. Г. Шолохов // [feb-web.ru/feb/kle/Kle-abc/ke8/ke8-7581.htm Краткая литературная энциклопедия] / Главный редактор А. А. Сурков. — М.: Советская энциклопедия, 1975. — Т. 8. — С. 758—764.
  2. 1 2 А. Макаров, Светлана Макарова [magazines.russ.ru/novyi_mi/1993/11/publ.html «А власть эта не от бога». «Соавторская» обработка художественного текста в «Тихом Доне»] // Новый мир. — 1993. — № 11.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Светлана Семёнова [magazines.russ.ru/voplit/2002/1/semen.html Философско-метафизические грани «Тихого Дона»] // Вопросы литературы. — 2002. — № 1.
  4. Кузнецов, 2005, с. 73.
  5. Калинин А. В. Время «Тихого Дона». — М.: Известия, 1975. — С. 16.
  6. Кузнецов, 2005, с. 130.
  7. Кузнецов, 2005, с. 140.
  8. Марина Бровкина [www.rg.ru/2012/02/01/reg-ufo/harlampiy.html Рассекречено дело прототипа Григория Мелехова] // Российская газета. — 2012. — № 1 февраля.
  9. Кузнецов, 2005, с. 131.
  10. Ермолаев Г. Михаил Шолохов и его творчество. — СПб: Академический проект, 2000. — С. 345—346. — ISBN 5-7331-0208-X.
  11. Семанов, 1977, с. 75.
  12. Семанов, 1977, с. 76.
  13. Семанов, 1977, с. 82.
  14. Семанов, 1977, с. 85.
  15. Семанов, 1977, с. 88—90.
  16. Семанов, 1977, с. 91.
  17. Медведева, 1974, с. 123.
  18. Семанов, 1977, с. 78.
  19. Семанов, 1977, с. 131.
  20. Семанов, 1977, с. 79.
  21. Абрикосов А. Первая роль // Советский экран. — 1966. — № 20.
  22. [old.russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=1602 Абрикосов Андрей Львович]. Энциклопедия отечественного кино. Проверено 3 декабря 2015.
  23. Манцов Игорь. Глебов Пётр Николаевич // [old.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=201 Новейшая история отечественного кино. 1986—2000. Кино и контекст]. — СПб: Сеанс, 2004. — Т. 7.
  24. Павел Басинский [www.rg.ru/2006/11/10/don-kritika.html Призрак казака] // Российская газета. — 2006. — № 10 ноября.
  25. Анатолий Костырев [www.kommersant.ru/doc/2701886 В Ростовской области завершились съемки «Тихого Дона»] // Коммерсантъ. — 2015. — № 3 апреля.

Литература