Аль-Мустакфи Биллах
| Абдуллах аль-Мустакфи араб. أبو القاسم عبد الله ابن المكتفي | ||
| ||
|---|---|---|
| 944 — 946 | ||
| Предшественник: | Ибрахим аль-Муттаки | |
| Преемник: | Абуль-Касим аль-Мути | |
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 905 | |
| Смерть: | 949 | |
| Род: | Аббасиды | |
Абу́ль-Ка́сим Абдулла́х ибн Али́ аль-Мустакфи́ Билла́х (араб. أبو القاسم عبد الله ابن المكتفي; 905—949) — багдадский халиф из династии Аббасидов, правивший с 944 по 946 год. Известен как аль-Мустакфи.
Биография
Абдулла ибн Али родился в 905 году. Его матерью была невольница, которую звали Амлах ан-Нас[1].
В 943 году тюркский военачальник Тузун умертвил халифа аль-Муттаки и провозгласил новым халифом аль-Мустакфи. После смерти Тузуна в 945 году к Багдаду подступила буидская армия Ахмада ибн Бувайха. Овладев городом, Ахмад ибн Бувайх заставил халифа провозгласить себя эмиром аль-умарой и принял титул султана. Этим он формально показал, что отныне светская власть принадлежит ему, а не халифу. Для большинства суннитского населения Ирака «повелитель правоверных» по-прежнему оставался религиозным главой и ему оказывали внешние знаки почтения. Аль-Мустакфи содержал при себе штат придворных, а его имя поминалось в пятничной молитве и чеканилось на монетах[2].
В 946 году Ахмад ибн Бувайх заподозрил халифа в заговоре против него и явился во дворец аль-Мустакфи[1]. Он приветствовал халифа и поцеловал перед ним землю. По приказу аль-Мустакфи для Ахмада поставили другой престол, на который он взошел. Вслед за тем к аль-Мустакфи подошли двое дейлемцев. Они протянули руки халифу и тот, подумав, что они просят руку для поцелуя, подал им её. Дейлемцы внезапно схватили халифа, столкнули его с престола и набросили на шею тюрбан. Аль-Мустакфи потащили вон из зала и вскоре ослепили[2]. Остаток своей жизни аль-Мустакфи провел в темнице[1].
После свержения аль-Мустакфи бунтовщики привели к власти сына предыдущего халифа аль-Муктадира аль-Фадла (аль-Мути)[1].
Во время правления аль-Мустакфи продолжались вторжения византийских войск. В 943 или 944 году (339 год хиджры) в Азербайджан вторглись русы, которые захватили и разграбили Барду. По пути в Марату среди русов началась эпидемия холеры, которая не позволила им развить свой успех[1].
Напишите отзыв о статье "Аль-Мустакфи Биллах"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Али-заде А. Аль-Мустакфи Биллах (333/945-334/946) // [bukharapiter.ru/content/view/1115/ Хроника мусульманских государств]. — М.: Умма, 2007. — 445 с. — ISBN 5-94824-111-4.
- ↑ 1 2 Рыжов К. В. Аббасиды // Все монархи мира. Мусульманский Восток. VII—XV вв. — М. : Вече, 2004. — ISBN 5-94538-301-5.</span>
</ol>
Аббасиды |
|---|
Отрывок, характеризующий Аль-Мустакфи Биллах
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
