Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген

Князь Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген Anton Aloys Meinrad Franz von Hohenzollern-Sigmaringen<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Князь Гогенцоллерн-Зигмаринген
20 декабря 1785 — 17 октября 1831
Предшественник:	Карл Фридрих Гогенцоллерн-Зигмаринген
Преемник:	Карл Гогенцоллерн-Зигмаринген
Вероисповедание:	католичество
Рождение:	20 июня 1762(1762-06-20) Зигмаринген, княжество Гогенцоллерн-Зигмаринген
Смерть:	17 октября 1831(1831-10-17) (69 лет) Зигмаринген, княжество Гогенцоллерн-Зигмаринген
Род:	Гогенцоллерн-Зигмаринген
Отец:	Карл Фридрих Гогенцоллерн-Зигмаринген
Мать:	Мария Иоганна Жозефина фон Гогенцоллерн-Берг
Супруга:	Амалия Зефирина Сальм-Кирбургская
Дети:	Карл Антон Фридрих

Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген (нем. Anton Aloys Meinrad Franz von Hohenzollern-Sigmaringen; 20 июня 1762, Зигмаринген — 17 октября 1831, Зигмаринген) — 7-й владетельный князь Гогенцоллерн-Зигмаринген с 20 декабря 1785 года.

Биография

Родился в замке Зигмаринген, столице княжества. Младший сын принца Карла Фридриха Гогенцоллерн-Зигмарингена (1724—1785), князя Гогенцоллерн-Зигмарингена (1769—1785), и Марии Иоганны Жозефы фон Гогенцоллерн-Берг (1727—1787), графини ван Берг и сеньоры ван Боксмер (1781—1787).

Молодость провёл в замке Херенберг и других владениях своей матери в Нидерландах. Учился в университетах Фрайбурга, Гейдельберга и Ингольштадта. Его отец участвовал в Семилетней войне, а мать находилась во владениях своего брата Иоганна Баптиса.

20 декабря 1785 года после смерти своего отца Карла Фридриха Антон Алоис вступил на княжеский титул в княжестве Гогенцоллерн-Зигмарингена.

22 февраля 1787 года после смерти своей матери Йоханны Жозефины фон Гогенцоллерн-Берг Антон Алоис унаследовал её титулы и владения в Нидерландах.

В 1790 года князь Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген присутствовал на коронации императора Священной Римской империи Леопольда II Габсбурга.

После начала Французской революции в 1789 году князь Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген бежал из своих владений в Вену, вернулся на родину только в 1796 году.

Жена Антона Алоиса — Амалия Зефирина Сальм-Кирбургская с 1785 по 1822 год проживала в Париже во Дворце Сальм, построенном в 1782-1787 годах по заказу её брата, князя Фридриха Зальм-Кирбургского. Во время Французской революции в 1794 году князь Фридрих III Сальм-Кирбургский и Александр де Богарне, брат и любовник Амалии Зефирины, были казнены и похоронены в общей могиле. Несмотря ни на что, принцесса поддерживала хорошие отношения с рядом влиятельных деятелей революции, в том числе с Шарлем де Талейраном, Жозефиной де Богарне, вдовой её любовника и будущей женой Наполеона Бонапарта. Амалия Сальм-Кирбургская стала подругой Жозефины Богарне.

В 1802 году Антон Алоис потерял все свои голландские владения, а замен получил в качестве компенсации округ Глатт в Северном Шварцбурге и секуляризованные монастыри Инцигкофен, Бойрон и Хольцен.

В 1806 году князь Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген вступил в Рейнский союз, созданный Наполеоном Бонапартом, сохранив за собой родовые владения. Позднее Наполеон I передал князю во владение округа Aхберг и Хоэнфельс в Баварии, а также полный суверенитет над всеми своим владениями.

В 1814 году князь Антон Алоис участвовал в Венском конгрессе. Суверенитет княжества Гогенцоллерн-Зигмаринген был официально подтвержден. Князь получил во владение родовые земли в Баварии и Нидерландах. В 1815 году Антон Алоис вступил в Германский союз.

Награды

• Кавалер Ордена Чёрного орла (Пруссия)
• Кавалер Ордена Красного орла (Пруссия)
• Кавалер Ордена Святого Губерта (Бавария)
• Кавалер Большого Креста Королевского Ордена Обеих Сицилий (Королевство Обеих Сицилий)

Семья и дети

13 августа 1782 года принц Антон Алоис Гогенцоллрен-Зигмаринген в замке Даун женился на принцессе Амалии Зефирине Зальм-Кирбургской (6 марта 1760 — 17 октября 1841), дочери принца Филиппа Йозефа Сальм-Кирбургского (1709—1779) и Марии Терезии ван Хорн (1725—1783). Супруги имели двух детей:

• сын (род. и ум. в 1783 году)
• Карл Антон (20 февраля 1785 — 11 марта 1853), 8-й князь Гогенцоллерн-Зигмаринген (1831—1848). В 1808 году женился в Париже на Марии-Антуанетте Мюрат, племяннице неаполитанского короля Иоахима Мюрата.

Источники

• Fidelis Baur: Geschichte der hohenzollernschen Staaten Hechingen und Sigmaringen. Von den ältesten Zeiten bis auf unsere Tage, durchaus nach den Quellen bearbeitet. Bucher und Liener, Sigmaringen 1834, S. 57ff.
• Otto Hintze: Die Hohenzollern und ihr Werk 1415—1915.. Verlag A. Steiger, Solingen 1982, ISBN 3921564182.
• Gustav Schilling: Geschichte des Hauses Hohenzollern in genealogisch fortlaufenden Biographien aller seiner Regenten von den ältesten bis auf die neuesten Zeiten, nach Urkunden und andern authentischen Quellen. Fleischer, Leipzig 1843, S. 292ff.

Ссылки

• Darryl Lundy (7 January 2008). [www.thepeerage.com/p10879.htm#i108786 «Anton Aloys Prinz von Hohenzollern-Sigmaringen»]. [thepeerage.com/ thePeerage.com]
• Paul Theroff. [www.angelfire.com/realm/gotha/gotha/hohenzollern.html «HOHENZOLLERN».] Paul Theroff’s Royal Genealogy Site

Отрывок, характеризующий Антон Алоис Гогенцоллерн-Зигмаринген

– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.