Бедфорд — Стайвесант
| Район Нью-Йорка | |
| Бедфорд — Стайвесант англ. Bedford–Stuyvesant | |
 | |
| Вид в северном направлении | |
| 40°41′06″ с. ш. 73°56′31″ з. д. / 40.68500° с. ш. 73.94194° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.68500&mlon=-73.94194&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°41′06″ с. ш. 73°56′31″ з. д. / 40.68500° с. ш. 73.94194° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.68500&mlon=-73.94194&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Бруклин |
| Площадь | 7,2 км² |
| Население (2011 год) | 157 530 чел. |
| Плотность населения | 21 879,167 чел./км² |
| Маршруты метро |        |
К:Районы Бруклина Бе́дфорд — Ста́йвесант (англ. Bedford–Stuyvesant) — район на севере боро Бруклин, Нью-Йорк. На севере Бедфорд — Стайвесант ограничен улицей Флашинг-авеню и районом Уильямсберг, на востоке — бруклинским Бродвеем и районом Бушуик, на юге — улицей Атлантик-авеню и районом Краун-Хайтс, на западе — улицей Клоссон-авеню и районом Клинтон-Хилл.
Содержание
Этимология
Своё название район получил по рабочим кварталам Бедфорд и Стайвесант-Хайтс, находившимся в XIX веке в его западной и восточной части соответственно. Зачастую название района сокращается до Бед-Стай (англ. Bed–Stuy).
История
Вплоть до второй половины XVII века на территории района проживали индейцы племени канарси. Их земли выкупила Голландская Вест-Индская компания и основала поселение Бедфорд. В деревне проживали голландские фермеры и их рабы.
В августе 1776 года, в ходе битвы за Лонг-Айленд Бруклин с пригородами был захвачен британцами. Вскоре после войны земельные участки начали распродаваться новоприбывшим поселенцам. Некоторые наделы доставались неграм, представлявшим свыше четверти населения Бедфорда.
В 1836 году через Бедфорд вдоль Атлантик-авеню была проложена железная дорога (англ.). Ныне она входит в систему Железной дороги Лонг-Айленда.
К 1873 году население достигло 14 000 человек. Кроме негров, в районе проживали немцы, шотландцы, голландцы и евреи. Значительный прирост населения в 1880-х годах обеспечили постройки эстакадной железной дороги и Бруклинского моста. В Бедфорде появились целые новые микрорайоны: Сент-Маркс, Нью- и Ист-Бруклин. На рубеже XIX и XX веков район стали обживать представители среднего и высшего класса; так, в Бедфорде поселились предприниматели Фрэнк Вулворт и Эйбрахам Эйбрахам[en]. В 1920 году в районе проживало уже свыше 45 000 человек.
В 1930-х годах в районе было проложено метро. В Бедфорде стали селиться итальянцы, евреи из Восточной Европы и негры из южных штатов и стран Карибского бассейна. К 1940 году численность негров приблизилась к 70 000; благополучие района стало снижаться. В районе была развёрнута борьба с бедностью и сегрегацией. Одной из общественных организаций, принимавших в ней участие, была Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения. На этих началах жители снискали определённое политическое влияние. Так, в 1968 году в Палату представителей США от 12-го округа штата Нью-Йорк, куда входил Бед-Стай, избралась Ширли Чисхолм. Она стала первой темнокожей представительницей Конгресса.
В конце 1960-х годов Бедфорд — Стайвесант посетил сенатор Роберт Кеннеди. Впечатлённый социальными проблемами района, он создал Корпорацию по восстановлению Бедфорда — Стайвесанта (англ. Bedford-Stuyvesant Restoration Corporation).
В 1980-х годах район испытал новый приток негров из Карибского бассейна. В конце XX века в Бедфорде стали селиться обеспеченные и благополучные потомки второго и третьего поколений приезжих из Вест-Индии. Благодаря им экономическое состояние района стабилизировалось.
По состоянию на начало XXI века жилой фонд Бедфорда — Стайвесанта в основном был представлен застройкой особняков начала XX века.
Население
По данным на 2011 год, численность населения квартала составляла 157 530 жителей. Средняя плотность населения составляла около 21 879 чел./км², что примерно в 1,6 раз выше средней плотности населения по Бруклину. Большая часть населения по-прежнему представлена афроамериканцами, однако в начале XXI века имеется тенденция по снижению их доли и росту количества белых жителей.[1] Средний доход на домашнее хозяйство был ниже среднего показателя по городу примерно в 1,5 раза: $37 518.[2]
По данным опроса, проведённого на стыке 2013—2014 годов, доля жителей, недовольных жилищными условиями, в Бедфорде — Стайвесанте является одной из самых высоких в Нью-Йорке.[3]
Достопримечательности
На юге Бедфорда — Стайвесанта расположен микрорайон Стайвесант-Хайтс (англ.) площадью 4 га, представленный 577 зданиями 1870—1900 годов постройки. В 1975 году 13 жилых кварталов были внесены в Национальный реестр исторических мест США. В 1996 году этот статус был присвоен ещё четырём кварталам микрорайона. Ещё одной заметной достопримечательностью района является мужская средняя школа (англ.), возведённая в 1891 году. В своё время в ней обучались писатели Норман Мейлер, Айзек Азимов и композитор Аарон Копленд.
Общественный транспорт
Бедфорд — Стайвесант обслуживается маршрутами A, C, G, J, M, S и Z Нью-Йоркского метрополитена.[4] По состоянию на апрель 2014 года в районе действовали автобусные маршруты B15, B24, B25, B26, B38, B43, B44, B46, B47, B48, B52 и B54.[5]
Напишите отзыв о статье "Бедфорд — Стайвесант"
Примечания
- ↑ Sam Roberts. [www.nytimes.com/2011/08/05/nyregion/in-bedford-stuyvesant-a-black-stronghold-a-growing-pool-of-whites.html?pagewanted=all&_r=0 Striking Change in Bedford-Stuyvesant as the White Population Soars] (англ.). The New York Times (4 August 2011). Проверено 1 мая 2014.
- ↑ [www.city-data.com/neighborhood/Bedford-Stuyvesant-Brooklyn-NY.html Bedford Stuyvesant (Bed-Stuy) neighborhood in Brooklyn, New York (NY)] (англ.). city-data.com. Проверено 1 мая 2014.
- ↑ Reuven Blau. [www.nydailynews.com/new-york/bed-stuy-unhappy-worried-affordable-housing-new-report-reveals-article-1.1608894 Bedford-Stuyvesant residents are among the least happy in the city, according to Talking Transition report] (англ.). NY Daily News (10 February 2014). Проверено 1 мая 2014.
- ↑ [web.mta.info/maps/submap.html MTA Subway Map] (англ.). mta.info. Проверено 1 мая 2014.
- ↑ [web.mta.info/nyct/maps/busbkln.pdf Brooklyn Bus Map] (англ.). mta.info. Проверено 1 мая 2014.
Литература
- Mario A. Charles. Bedford–Stuyvesant // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — P. 109-110. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Бедфорд — Стайвесант
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
