Бельковский

БельковскийБельковский

Бельковский остров
075°33′09″ с. ш. 135°50′28″ в. д.75.55250° с. ш. 135.84111° в. д. / 75.55250; 135.84111
Архипелаг	Новосибирские острова
Акватория	Море Лаптевых
Страна	Россия Россия
Регион	Якутия
Район	Булунский улус
Бельковский остров
Бельковский остров
Площадь	500 км²
Наивысшая точка	120 (127) м
Население (2010 год)	0 чел.

Бельковский остров — остров, расположенный в группе островов Анжу, наиболее крупной группе островов Новосибирского архипелага. Омывается морем Лаптевых, отделён проливом Заря от острова Котельный. Принадлежит России, административно относится к Якутии.

Открыт в 1808 году русским промышленником (промысловиком) Н. С. Бельковым, названный им островом Святого Иоанна, что не прижилось, и современное название острова утвердилось ещё при жизни его первооткрывателя.

Площадь острова составляет около 500 км². Остров имеет форму неправильного ромба, вытянутого по меридиану почти на шестьдесят километров. Наивысшая точка острова находится на высоте 120 метров. Поверхность равнинная. Берега выровненные, местами скалистые. На острове располагаются большие колонии птиц, а также лежбища моржей, обитают белые медведи. Растительность острова характерная для тундры, представляет собой низкорослые травы, мхи, лишайники.

Остров входит в состав охранной зоны Государственного природного заповедника «Усть-Ленский».

Литература

• Бельковский остров // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Бельковский остров // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span> (Проверено 25 февраля 2014)

Отрывок, характеризующий Бельковский

Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.