Бологов, Николай Александрович

Николай Александрович Бологов
контр-адмирал Н. А. Бологов
Дата рождения	25 мая (7 июня) 1894(1894-06-07)
Место рождения	Нижнедевицк, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти	22 апреля 1969(1969-04-22) (74 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Россия Россия РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	РИФ, РККФ
Годы службы	1909 — 1948
Звание
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с 1 сентября 1948 уволен по болезни в отставку

Никола́й Алекса́ндрович Бологов (25 мая [7 июня] 1894, Нижнедевицк, Воронежская губерния — 22 апреля 1969, Москва) — советский военно-морской деятель, контр-адмирал (1940).

Биография

Родился в дворянской семье. Его отец Александр Васильевич в 1904 году определил сына в Воронежский кадетский корпус на казённый счет. Через пять лет Николай поступил в Морской корпус, по окончании которого в 1914 направлен на Черноморский флот корабельным гардемарином броненосца «Иоанн Златоуст». Вскоре переведён на Балтийский флот, на вспомогательный крейсер «Митава», затем в апреле 1915 был назначен флаг-офицером 2-й бригады крейсеров. На крейсере «Громобой» он участвовал в бою с германскими кораблями у маяка Утэ. В 1916 поступил в Минный класс в Кронштадте, окончил его и был определён старшим минным специалистом на эскадренный миноносец «Константин», достраивавшийся в Ревеле. Участвовал в знаменитом Моонзундском морском сражении, в бою на Кассарском плесе был контужен.

В феврале 1918 добровольно вступил в Рабоче-крестьянский Красный флот, оставаясь старшим минным специалистом на эскадренном миноносце «Константин». В июне 1918 по состоянию здоровья (сказалась контузия в голову во время морского сражения) был уволен в резерв. В Воронеже поступил на работу в «Больничную кассу» социального страхования секретарём. При регистрации в военкомате в графе политическая принадлежность указал — «независимый социалист на платформе советской власти». В августе 1918 был вызван телеграммой Совета комиссаров Балтфлота и был назначен старшим флаг-секретарём минной дивизии с привлечением в качестве военного специалиста для работы в Совете комиссаров. В марте 1919 был назначен помощником командира эскадренного миноносца «Капитан Изыльметьев». Член РКП(б) с мая 1919.

Участвовал в Гражданской войне. В конце августа 1919 назначен командиром эсминца «Выносливый», а с 1 мая 1920 по март 1921 был командиром эсминца «Самсон». В мае 1922 назначен начальником и комиссаром Учебного отряда морских сил Балтийского моря. Флаг держал на линкоре «Парижская Коммуна» и учебном судне «Комсомолец». В марте 1924 назначен начальником и комиссаром единственного в стране Военно-морского училища (с января 1926 ВМУ им. М. В. Фрунзе) с трёхлетним сроком обучения для подготовки строевых командиров — вахтенных начальников надводных кораблей. В 1924 назначен командиром и комиссаром Особого практического отряда, совершившего первое заграничное плавание после событий 1917 года. Отряд состоял из двух кораблей — «Аврора» и «Комсомолец». Свой флаг Н. А. Бологов держал на легендарном крейсере «Аврора». В Бергене «Аврору» посетила Александра Михайловна Коллонтай. Приказом по флоту и Морскому ведомству была объявлена благодарность за успешное окончание заграничного плавания. В 1928 году был награждён браунингом от ЦК ВЛКСМ с надписью: «Активному строителю Красного военного флота».

В 1929 был командирован на курсы усовершенствования начальствующего состава, а затем направлен в декабре того же года военно-морским атташе в Японию, где работал в Полпредстве СССР в Токио до 1932. Встречался с Рихардом Зорге. Работал начальником Управления кадров Военно-морских сил СССР. С октября 1934 — адъюнкт Военно-морской академии им. К. Е. Ворошилова. По окончании адъюнктуры преподавал в академии. В 1936—1941 возглавлял кафедру истории военно-морского искусства академии. Одновременно был заместителем редактора журнала «Морской сборник». Его перу принадлежит ряд научных трудов, по которым готовили офицеров флота, в годы Великой Отечественной войны успешно применивших свои знания на театре военных действий. В «Мировой империалистической войне» дал глубокий анализ Первой мировой войны, раскрыв её причины и геополитическую обстановку в мире, боевые действия стран-участниц войны на суше и в море.

По распоряжению командования из осаждённого Ленинграда переведён в Куйбышев старшим морским начальником и одновременно возглавил Исторический отдел Главного морского штаба ВМФ; в 1943 году переведён в Москву. Сначала жил в гостинице ЦДКА, потом ему дали двухкомнатную квартиру в знаменитом генеральском доме № 33 в Староконюшенном переулке на Арбате. В штабе занимался составлением переписки по военно-морским вопросам И. В. Сталина с президентами США Ф. Рузвельтом, Г. Трумэном и премьер-министрами Великобритании У. Черчиллем и К. Эттли в период Великой Отечественной войны. В октябре 1944 был назначен представителем Народного комиссариата Военно-морского флота при уполномоченном Совнаркома СССР по делам Контрольной комиссии в Румынии и Финляндии. Во время этой работы им был предложен план организации и устройства военно-морской базы на полуострове Порккала-Удд, в Финляндии. Это имело большое геополитическое значение для страны после Великой Отечественной войны. Работая в Бухаресте, денежное содержание получал в иностранной валюте. Когда его адъютант предложил купить мебель в Румынии, напомнив, что московская квартира почти пустая, Николай Александрович ответил: «Половина страны разрушена войной, люди живут в землянках, и я не имею морального права заниматься этими вопросами». Все деньги передал в Фонд обороны Родины.

В 1945 году принимал участие в составе группы военно-морских экспертов и советников, делегаций Союза ССР в работе Крымской (Ялтинской) и Берлинской (Потсдамской) конференций глав правительств СССР, США и Великобритании.

В 1946 Наркомат Военно-морского флота был упразднён, переведён в Военно-политическую Академию им. В. И. Ленина начальником военно-исторической кафедры. Напряжённая работа, командировки на фронт, бессонные ночи в годы Великой Отечественной войны сильно подорвали здоровье Н. А. Бологова. 1 сентября 1948 он был уволен по болезни в отставку. Умер в 1969 году, похоронен на Ваганьковском кладбище.

Звания

• гардемарин (1909);
• мичман (июнь 1914);
• лейтенант (6 декабря 1916);
• капитан 1-го ранга (2 декабря 1935);
• флагман 2-го ранга (13 марта 1938);
• контр-адмирал (4 июня 1940).

Награды

Плавал на крейсере «Громобой», участвовал в бою с германцами у маяка «Утэ». 3а это морское сражение был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. За заслуги перед Родиной был награждён орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Нахимова II степени, Красной Звезды (дважды), медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За победу над Японией» и другими.

Семья

В бою за Родину 20 февраля 1944 под Кингисеппом погиб его старший сын — лейтенант Николай Николаевич Бологов, 1923 года рождения, тоже участник обороны Ленинграда. Николай Александрович с уважением и любовью относился к своей жене Екатерине Константиновне, разделявшей с ним все трудности и невзгоды на протяжении 47 лет совместной жизни.

Литература

• Бирюков А. М. Страницы жизни контр-адмирала Н. А. Бологова // Вопросы истории. — 2005. — № 5. — С. 153—157. — Библиогр. в примеч. — ISSN 0042-8779
• Акиньш А., Ласунский О. Воронежское дворянство в лицах и судьбах. — Воронеж, 1994. — С. 166.
• Грейгъ О. Сталин мог ударить первым. — Алгоритм: Эксмо, 2010. — Серия: Исторические сенсации. — ISBN 978-5-699-41154-2.

Ссылки

• Список флагманов 2-го ранга, флагманов 1-го ранга, флагманов флота 2-го ранга, флагманов флота 1-го ранга, МС РККА СССР (1935—1940)
• Список адмиралов, вице-адмиралов, контр-адмиралов, ВМФ СССР (1940—1945)
• [rosgenea.ru/?alf=2&serchcatal=%C1%EE%EB%EE%E3%EE%E2&r=4 Центр генеалогических исследований]
• [baza.vgdru.com/1/3813/10.htm Персональный список]
• [vpk-news.ru/articles/2354 Штормовые годы контр-адмирала Бологова]
• [biryukof.narod.ru/ Страницы жизни контр-адмирала Н. А. Бологова]
• [ruskline.ru/monitoring_smi/2004/09/01/kontr-admiral_bologov/ Контр-адмирал Бологов]
• [morskoy-spb.ru/BookLibrary/00002-Bukva-B-ofitseryi/BOLOGOV-Nikolay-Aleksandrovich.html Картотека Офицеров РИФ: БОЛОГОВ Николай Александрович]

Отрывок, характеризующий Бологов, Николай Александрович

– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.