Вечный Воитель
Ве́чный Вои́тель (Вечный Герой, Вечный Победитель, Вечный Поборник) (англ. Eternal Champion) — основной персонаж произведений английского фантаста Майкла Муркока[1].
Хотя Муркок описал около двух десятков воплощений Вечного Воителя (каждому из которых посвящён рассказ, роман или серия романов), наиболее известны четверо из его героев — Четверо, Ставших Одним: Элрик из Мельнибонэ, Дориан Хокмун, Принц Корум и Эрикезе, Помнящий[2].
Содержание
Основные черты персонажа
Вечный Воитель — существо, проживающее не одну жизнь в Мультивселенной: он способен к реинкарнации, и постоянно возрождается в телах разных людей или представителей нечеловеческой расы — вроде вадага Корума. Реинкарнации Вечного Воителя отличаются большей индивидуальностью, реалистичностью в изображении их человеческих черт (включая слабости), чем, к примеру, предшествующие им герои Э. Берроуза или Р. Говарда. В отличие от Конана, героям Муркока знакомо сомнение[2].
Асприн, обыгрывая множество инкарнаций Вечного Воителя у Майкла Муркока, сделал эпиграфом 10 главы своей книги МИФОуказания фразу «Настоящие герои не умирают! Они вновь появляются в продолжениях!» приписав её Муркоку[3].
Облик
Облик Вечного Воителя меняется от инкарнации к инкарнации, часто он обладает какими-либо необычными чертами лица: так, Элрик — ярко выраженный альбинос, Корум носит в правой глазнице магический драгоценный камень вместо глаза, и т. п. Он зачастую не отличается физической силой[4]. В романе «В поисках Танелорна» (1975 г.) описано слияние четырёх инкарнаций Воителя в одну сущность — четырёхликого, восьмирукого и восьминогого гиганта.
Предназначение
Вечный Воитель призван быть защитником и спасителем вселенной, он служит Космическому Равновесию[2] (чем отличается, к примеру, от персонажей Дж. Р. Р. Толкина[5]), и поэтому постоянно вынужден обуздывать силы Хаоса, угрожающие миру. Вл. Гаков отмечает, что миф о Вечном Воителе, участвующем в непрекращающейся битве Порядка с Хаосом Муркок создал под влиянием зороастризма[1]. Но сам Вечный Воитель тяготится этой своей обязанностью[6] (а в некоторых инкарнациях — просто не подозревает о ней), и хочет жить обычной жизнью простого смертного (характерный пример — Хокмун). Его, обычно, может вынудить к спасению мира непосредственная угроза его близким и любимым людям.
Предопределённость в сочетании с повторяемостью судьбы Вечного Воителя (неважно, в прошлом или будущем) характеризует сюжет романов данного цикла как происходящий в циклическом времени, характерном для мифологического миросозерцания (практически без выхода в линейное, историческое время)[7].
Атрибуты Вечного Воителя
Как правило, Вечный Воитель в любой инкарнации носит своё постоянное оружие — Чёрный Меч. Этот Меч также возрождается в разных его жизнях во множестве обликов (глаз бога Ринна, рука бога Кулла, игольчатое ружьё Джеремии Корнелиуса, и т. п.) Меч проклят, он обречён убивать; при этом он сам выбирает свои жертвы, не сообразуясь с желанием Воителя (и очень часто — даже вопреки ему). Наибольший акцент на проклятом мече делается в серии романов об Элрике.
Кроме того, Вечного Воителя постоянно сопровождают Спутник Героев (весельчак и поэт Джери-а-Конел) и возлюбленная, также в одной из своих инкарнаций[2].
У Вечного Воителя есть, как правило, постоянный враг — чаще всего это принц Гейнор Проклятый, также способный к реинкарнации[2].
Инкарнации Вечного Воителя
Основные
Прочие
См. также
Напишите отзыв о статье "Вечный Воитель"
Примечания
- ↑ 1 2 [moorcock.narod.ru/View/Reviews/gakov.htm Вл. Гаков «Вечный поборник». Из книги «Рунный посох», М: Армада, 1996]
- ↑ 1 2 3 4 5 [moorcock.narod.ru/View/Reviews/Karelin.htm Антон Карелин «В поисках Танелорна». Расширенный, авторский вариант статьи из журнала «Мир фантастики» № 12 за 2004 г.]
- ↑ Андрей Щербак-Жуков. [magazines.russ.ru/october/2007/1/sh11.html Три истории о прошлом и будущем] // «Октябрь». — 2007. — № 1.
- ↑ Кирилл Королёв. [moorcock.narod.ru/View/Reviews/Hero1000faces.htm «Герой с тысячью лиц»] // Если. — 1996. — № 1. — С. 86-87.
- ↑ Robert Eaglestone. Games // Reading The Lord of the Rings: New Writings on Tolkien's Classic. — Continuum International Publishing Group, 2006. — P. 164. — 214 p. — (Continuum Introductions to Literary Genres Series). — ISBN 978-0-82-648460-4.
- ↑ Stephen M. Swartz, Indiana University of Pennsylvania. English. Composition and Identity: A Theoretical Approach to First-year Composition. — ProQuest, 2008. — P. 100. — 231 p. — ISBN 978-0-54-950079-7.
- ↑ Мария Галина. Стрела и круг или два рода времени в фантастических эпосах // [www.s3000.narod.ru/krot2008061902.htm Фантастика глазами биолога (сборник статей)]. — Липецк: Крот, 2008. — С. 72-76. — 96 с. — 70 экз.
Литература
- Carter Caplan Fractal Fantasies of Transformation. William Blake, Michael Moorcock, and Utilites of Mythographic Shamanism // Ed. by Donald M. Hassler & Clyde Willcox New Boundaries in Political Science Fiction. — University of South Carolina, 2008. — P. 35-52. — ISBN 978-1-57003-736-8.
Ссылки
- [moorcock.narod.ru/Series/_Incarnation.htm Воплощения бессмертного. Всё о Вечном Воителе и его инкарнациях ]
Отрывок, характеризующий Вечный Воитель
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.
