Винтовочная граната

Винтовочная граната — специальная граната, выстрел которой проводится с помощью ручного огнестрельного оружия. Винтовочная граната, как правило, запускается под давлением пороховых газов непосредственно из ствола или при помощи особой насадки на ствол — дульного гранатомёта, или мортирки. В связи с данными конструктивными особенностями дальность эффективного огня гранатами этого вида значительно выше, чем у метаемых с помощью мускульной силы.

Принцип действия винтовочной гранаты относительно прост, требует лишь подготовленного для этой цели огнестрельного оружия. Выделяемые при выстреле пороховые газы выталкивают гранату, закрепленную на конце ствола, вперёд, придавая ей необходимое ускорение.

Винтовочные гранаты были приняты на вооружение ещё перед Первой мировой войной. Изначально с их помощью планировалось поражать укрепленные пункты противника. В ходе Первой мировой винтовочные гранаты с переменным успехом использовали против бронеавтомобилей и первых танков.

Принцип действия

Винтовочная граната обычно запускается при выстреле холостым патроном из винтовки (автомата). При этом пороховые газы своим давлением придают гранате необходимое ускорение. В некоторых системах выстрел производится штатным боевым патроном. Тогда ускорение гранате придается не только давлением газов, но и ударом пули.

Используются два принципа для изменения дальности выстрела винтовочной гранатой. В первом варианте требуется насадить гранату на пламегаситель винтовки на нужную глубину (для этого на пламегасителе имеются соответствующие метки), а винтовка устанавливается под фиксированным углом к горизонту. Во втором варианте необходимо придать винтовке нужный угол наклона — для этого либо на винтовке крепится специальный прицел-угломер, либо примитивный прицел является частью гранаты. Например, в одном из стабилизаторов гранаты имеются отверстия, соответствующие разным дистанциям выстрела; стрелок целится, используя нужное отверстие как целик, а верхнюю часть корпуса гранаты — как мушку.

По принципу подрыва винтовочные гранаты делятся на гранаты ударного действия и гранаты дистанционного действия. Первая разновидность гранат взрывается при ударе о препятствие. Вторая — по прошествии заданного времени после выстрела. Современные гранаты иногда имеют оба типа взрывателей (дистанционный действует в случае, если не сработал ударный).

История

Появились на рубеже ХVII—XVIII веков. Для метания использовались надевающиеся на ствол мушкета специальные воронки, и применялись они в основном гренадерами и гарнизонами крепостей (имеются большие запасы таких воронок в музеях разных стран).

Второе рождение винтовочные гранаты получили в Первую мировую войну с её позиционными боями. Траншеи противоборствующих сторон зачастую находились друг от друга на расстоянии, едва превышающем дальность броска ручной гранаты. Неудивительно, что солдаты стали изобретать способы, как метнуть гранату дальше обычного, чтобы поразить врага в окопе. К этим изобретениям относились и специальные пращи, и пружинные катапульты. Но наиболее эффективным оказался способ метать гранаты при помощи выстрела из винтовки. Первоначально для этого бралась ёмкость со взрывчаткой, к которой присоединялся примитивный детонатор ударного типа и припаивался хвостовик из толстой проволоки (иногда для этого использовался старый шомпол). Хвостовик вставлялся в ствол винтовки, после чего производился выстрел холостым патроном. Энергия пороховых газов метала гранату на расстояние нескольких десятков метров — достаточно, чтобы поразить неприятельскую траншею. Винтовочные гранаты подобного типа — самодельные или изготовленные в мастерских войсковых частей, использовались в ограниченном количестве почти всеми основными участниками Первой мировой.

Вскоре выяснилось, что хвостовик при выстреле повреждает внутреннюю поверхность ствола, так что винтовка становится малопригодной для стрельбы. Поэтому, например, в России в качестве «гранатометов» стали использовать трофейные австрийские винтовки. А в Великобритании обратились к опыту использования кремневых ручных мортирок и разработали аналогичную мортирку, надеваемую на ствол штатной винтовки. Мортирка снаряжалась ручной гранатой (при этом вынималась чека, а предохранительная скоба удерживалась особым выступом мортирки), после чего производился выстрел холостым патроном.

Убедившись в действенности винтовочных гранат, многие страны приняли их на вооружение — теперь гранаты изготовлялись уже не во фронтовых условиях, а на заводах. И к концу Первой мировой войны винтовочные гранаты заняли своё место в системе вооружений почти всех крупных государств мира.

Гранаты межвоенного периода использовались в основном с винтовочными гранатометами, представляющими собой мортирку, насаженную на ствол винтовки. Таковы, например, советский гранатомет Дьяконова и германский Gewehrgranatgerät. Такая граната представляла собой миниатюрный снаряд с готовыми нарезами, который вставлялся с дула в мортирку и запускался выстрелом холостого патрона. Кроме того, германская винтовочная осколочная граната могла применяться и как ручная. В некоторых армиях предпочли вместо мортирки прикреплять к стволу винтовки гранатомет в виде небольшой трубки, на которую насаживалась оперённая граната. Таков, например, американский гранатомет-насадка M7.

Шомпольные гранаты после Первой мировой войны исчезли. В дальнейшем они эпизодически появлялись лишь в качестве эрзац-оружия. Такова, например, советская граната ВПГС-41 (винтовочная противотанковая граната Сердюка). Она была принята на вооружение в критический момент войны (13 октября 1941), а уже весной 1942 её производство прекращено из-за большого количества несчастных случаев. Граната представляла собой предтечу знаменитого фаустпатрона, но убогая механика взрывателя в сочетании с чувствительным детонатором с гремучей ртутью не оставили конструкции ни единого шанса.. Имелась и немецкая противотанковая винтовочная граната GG/P 40 с кумулятивным зарядом. В годы Великой Отечественной войны, а также кубинскими повстанцами (по воспоминаниям Че Гевары) использовались самодельные винтовочные (или, скорее, ружейные) гранаты в виде бутылки с зажигательной смесью, выстреливаемой из охотничьего ружья. При этом использовался холостой патрон с уменьшенным зарядом пороха. Бутылка насаживалась горлышком на деревянный стержень (между ней и стержнем вставлялся резиновый амортизатор), стержень вставляли в ствол ружья и производили выстрел в направлении противника.

Гранаты, запускаемые из мортирок, сошли со сцены с окончанием Второй мировой. Их вытеснили более простые и лёгкие системы (в которых граната надевается на гранатомет-насадку или непосредственно на пламегаситель особой конструкции).

Послевоенный период стал «звёздным» периодом для винтовочных гранат. Насыщенность армий бронетехникой вызвала потребность вооружить пехоту эффективными средствами противотанковой борьбы. И если в СССР считалось достаточным иметь для этих целей РПГ и ручные противотанковые гранаты, то во многих других странах решили дать пехотинцу ещё и противотанковые винтовочные гранаты. Многие винтовки и автоматы послевоенного периода имели длинный тонкий пламегаситель (среди них: югославский автомат Zastava (некоторые модификации), бельгийская штурмовая винтовка FN FAL, израильская Galil, германская HK G3, американская M16, хотя к G3 и M16 и был принят подствольный гранатомет) — разработчики предусматривали возможность стрельбы винтовочными гранатами, отсюда и длинный голый ствол.

В 1960-е годы популярность стали набирать подствольные гранатометы, имеющие некоторые преимущества перед винтовочными (но и некоторые недостатки по сравнению с ними). Часть государств (например, США и СССР), приняв их на вооружение, отказалось от использования винтовочных гранат. С этого момента винтовочные гранаты, непрерывно совершенствуясь, ведут конкурентную борьбу с подствольными гранатометами (а по некоторым позициям — и с РПГ).

К основным улучшениям в конструкции винтовочных гранат во второй половине XX века можно отнести:

• перенос прицельных приспособлений непосредственно на корпус гранаты (это избавляет бойца от необходимости носить на оружии отдельные прицельные приспособления для стрельбы гранатами);
• появление гранат с пулеуловителем (это избавляет от потребности перезаряжать оружие холостым патроном для запуска гранаты);
• появление гранат со сквозным каналом для прохода пули (это также избавляет от потребности перезаряжать оружие холостым патроном для запуска гранаты, но такая конструкция надежнее и при выстреле отдача слабее).

В 1980-е годы появилось новое поколение винтовочных гранат, которое превращает их в оружие, близкое к реактивным гранатометам. Граната получила реактивный двигатель, который запускается при выстреле из штатного оружия. При этом пороховые газы придают гранате первоначальное ускорение, а затем включается реактивный двигатель, несущий гранату к цели.

Основные типы

• По типу воздействия винтовочные гранаты делятся на кумулятивные, осколочные и специальные (дымовые, газовые и т. п.). Примеры кумулятивных гранат: T41 (США), M31 (США), M.50 (Франция). Существовали и довольно экзотические типы гранат, например, так называемые «агитационные» гранаты (представляли собой контейнер, снаряженный листовками) — они (Gewehr Propaganda Granate), в частности, ограниченно применялись вермахтом во Вторую мировую войну.

Также можно выделить в отдельную категорию винтовочные гранаты, составной частью которых является обычная ручная граната (которая снабжается надульной трубкой со стабилизатором или же в неизменном виде выстреливается из гранатомета). Например, в армии США был создан универсальный адаптер М1А2 в виде трубки с кольцевым стабилизатором на одном конце и тремя упругими лапками на другом. В лапках зажималась любая граната, имеющая предохранительную скобу, и получалась осколочная винтовочная граната. При ударе о преграду граната вылетала из лапок, скоба высвобождалась, и происходил взрыв.

• По способу выстрела они подразделяются на гранаты, выстреливаемые с помощью холостого патрона и гранаты, выстреливаемые с помощью боевого патрона. Последние, в свою очередь, делятся на гранаты с пулеулавливателем (пуля застревает в гранате) и гранаты со сквозным каналом (пуля свободно проходит сквозь гранату).

В 1980-е годы у винтовочных гранат появился еще один подвид (по способу выстрела) — это гранаты с собственным реактивным двигателем. Такая граната при выстреле из винтовки (автомата) получает лишь небольшое первоначальное ускорение, а затем включается твердотопливный реактивный двигатель. Благодаря этому граната имеет гораздо большую дальность эффективной стрельбы (например, американская винтовочная граната RAAM имеет дальность стрельбы 250 м), а также — более высокую скорость (что улучшает меткость).

• По способу заряжания винтовочные гранаты делятся на гранаты со стержнем (перед выстрелом стержень вставлялся в ствол винтовки), гранаты для ружейного гранатомета (граната вставляется в ствол небольшой мортирки, надетой на дуло винтовки) и гранаты, надеваемые на ствол (граната хвостовой частью надевается на ствол или пламегаситель специальной формы). Первые два типа являются устаревшими и в настоящее время практически не встречаются.

Достоинства и недостатки

К основным достоинствам винтовочных гранат по сравнению с гранатами к подствольным гранатометам, относят:

1. Возможность увеличивать массу и габариты гранаты (у «подствольных» гранат размеры ограничены калибром гранатомета и наличием ствола непосредственно над гранатометом). Это позволяет разнообразить номенклатуру гранат, а также увеличить поражающее воздействие гранаты. В результате кумулятивные винтовочные гранаты по эффективности приближаются к гранатам легких реактивных противотанковых гранатометов (например: бронепробиваемость американской винтовочной гранаты М31 — 270 мм, гранаты RAAM =—400 мм). Гранаты к «подствольникам» имеют гораздо меньшую мощность, кумулятивные среди них почти не встречаются.
2. Отсутствие лишнего носимого груза в виде самого подствольного гранатомета (например, российский подствольный гранатомет ГП-25 весит 1,5 кг).

К основным недостаткам винтовочных гранат относят:

1. Необходимость заряжать гранатомет непосредственно перед выстрелом. Подствольный гранатомет может быть заряжен задолго до боестолкновения; с заряженным «подствольником» боец может свободно передвигаться и даже вести огонь из своего автомата (винтовки). Напротив, винтовочная граната, надетая на ствол, не позволяет вести огонь. Передвигаться с автоматом, на который надета граната, нужно очень аккуратно (при наклоне ствола граната легко сползет с него).
2. Необходимость производить лишние (иногда длительные) манипуляции с оружием перед выстрелом. Как правило, для запуска гранаты необходимо перезарядить автомат (винтовку) холостым патроном — в противном случае она взорвется прямо при выстреле. Если же гранату можно запускать выстрелом боевого патрона, то боец должен сначала перевести автомат в режим одиночного огня (в противном случае, опять же, граната может взорваться). Очевидно, что в условиях напряженного боя эти ограничения могут стать критичными.
3. Увеличение массы и размеров винтовочной гранаты означает увеличение нагрузки на бойца. В результате либо он вынужден брать с собой лишь небольшое количество винтовочных гранат, либо он оказывается перегруженным. Кроме того, крупные винтовочные гранаты по массе приближаются к легким РПГ (например, РПГ-18 «Муха» весит 2,6 кг), которые имеют лучшую бронепробиваемость и точность стрельбы.
4. Невысокая начальная скорость гранаты. Это означает, во-первых, что граната летит к цели по крутой траектории — отсюда падает меткость. Во-вторых, это значит относительно медленный полет гранаты к цели — это дополнительно снижает меткость стрельбы по движущейся цели (например, танк или БТР). Данный недостаток почти устраняется в винтовочных гранатах нового поколения, которые имеют собственный реактивный двигатель.
5. Невозможно использовать оружейный глушитель.

Таким образом, винтовочные гранаты и гранаты к подствольным гранатометам продолжают конкурировать; ни один из этих типов не имеет абсолютного превосходства перед другим.

Разные государства принимают разные решения на этот счет. Так, в Советской армии винтовочные гранаты не применялись (исключение — гранатомет Дьяконова, снятый с вооружения перед Великой Отечественной войной, и шомпольные гранаты ВПГС-41, выпущенные небольшой серией в 1941-42 гг.). В Российской армии их также нет. Причина — в указанных недостатках винтовочных гранат. Что касается преимуществ этих гранат, то российские военные считают, что для поражения бронетехники эффективнее использовать реактивные гранатометы — они имеют лучшую меткость и бóльшую бронепробиваемость по сравнению с винтовочными гранатами. Армия США до 1960-х годов делали ставку на винтовочные гранаты. Однако такое устройство имело очень тяжелую отдачу и поэтому оно применялось как некий вариант миномета с упором в землю без использования прицельных устройств и поэтому точность попадания была неприемлемо низкой. С принятием на вооружение подствольного гранатомета М203 (1967 г.) было принято решение отказаться от винтовочных гранат. Тем не менее в 1980-е годы американские военные снова обратили внимание на винтовочные гранаты и объявили конкурс на разработку винтовочных гранат нового поколения. В результате конкурса появились, например, такие реактивные винтовочные гранаты как RAAM и Brunswick RAW (последняя, впрочем, является промежуточным звеном между гранатой к винтовочному и подствольному гранатометом)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Применение

Вторая мировая война

Применялись практически всеми странами, если не на вооружении, то в качестве трофея. Применение было как удачным, так и неудачным, причем были случаи ошибочных запусков, приводивших к гибели стрелка.

После Второй мировой войны

Боеприпасы такого типа используются рядом с НАТО, а так же другими государствами.

Интересные факты

• Существовали также гранаты, запускаемые с помощью пистолета (см. Kampfpistole).

См. также

• Надкалиберные боеприпасы
• Kampfpistole
• Тромблон
• Подствольный гранатомет

Отрывок, характеризующий Винтовочная граната

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.