Воробьёв-Десятовский, Владимир Святославович

Владимир Святославович Воробьёв-Десятовский
Дата рождения:	3 октября 1927(1927-10-03)
Место рождения:	Тверь
Дата смерти:	2 июля 1956(1956-07-02) (28 лет)
Место смерти:	Ленинград
Страна:	СССР
Научная сфера:	индология, филология
Место работы:	Ленинградский университет
Учёная степень:	кандидат филологических наук
Альма-матер:	Ленинградский университет
Научный руководитель:	А. П. Баранников
Известен как:	крупнейший в стране знаток индийской палеографии

Владимир Святославович Воробьёв-Десятовский (1927—1956) — советский индолог, кандидат филологических наук; крупнейший в СССР знаток индийской палеографии среди современников.

Биография

Внук обер-прокурора Святейшего Синода Владимира Карловича Саблера, умершего в ссылке в Твери — здесь и родился Владимир 3 октября 1927 года; сын сотрудника ленинградского Гидрологического института Святослава Владимировича, сменившего фамилию на Воробьёв-Десятовский, умершего в тюрьме в 1933 году. После смерти отца Владимир с матерью переехали в Ашхабад. В 1944—1945 годах служил в Советской Армии, воевал в Румынии, Венгрии и Чехословакии. Школу окончил в Ленинграде.

Поступил в 1946 году на Индийское отделение Восточного факультета Ленинградского университета на специальность «филология». Овладел санскритом, пали, пракритами, персидским, тамильским, тибетским. Дипломная работа «Историческое развитие личных местоимений первого и второго лица в языках центральной Индии» под руководством академика А. П. Баранникова. Студенческая статья на эту тему была опубликована в «Вестнике Ленинградского университета».

После окончания вуза в 1951 году — младший научный сотрудник Сектора восточных рукописей Института востоковедения АН СССР, преподаватель на Восточном факультете (санскрит, грамматика хинди, пали, тибетология). Систематизировал индийские, тибетские и центральноазиатские рукописные материалы. С ними связано и большинство научных работ Воробьёва-Десятовского, самой значительной из которых является описание центральноазиатских документов на санскрите, сакском и кучанском. Выявил ряд новых фрагментов уникальных произведений. В 1954 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Развитие личных местоимений в индоарийских языках». Много занимался восстановлением биографии первого русского индианиста Г. С. Лебедева. Автор около 20 тематических статей в Большой советской энциклопедии, ряда научных сведений для ВОКС и Совинформбюро, печатавшихся в Индии и Бирме, участвовал в подготовке к изданию книг. Перевёл с санскрита на русский драму Шудраки «Глиняная повозка» («Мриччхакатики»).

Был женат на студентке Восточного факультета, будущем востоковеде Маргарите Иосифовне Воробьёвой-Десятовской, продолжившей изучение древних рукописей из Центральной Азии.

Умер 2 июля 1956 года в Ленинграде после нескольких тяжёлых сердечных приступов.

Работы

Монографии

А. Неизданные

1. Описание центральноазиатских рукописей на санскрите, сакском и кучанском языках.
2. Перевод: Кидьхорн Ф. Грамматика санскрита.

Б. Индивидуальные

1. Развитие личных местоимений в индоарийских языках. М.-Л., 1956. (С биогр. очерком, списком трудов и портретом автора).
2. Шудрака. Глиняная повозка. Перевод с санскрита и пракритов, предисловие и примечания В. С. Воробьева-Десятовского, М.-Л., 1956.
3. Историческое развитие личных местоимений в индоарийских языках / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Л., 1954.

В. Коллективные

1. Сказание о Бхадре (Новые листы сакской рукописи «Е»). Факсимиле текста // Транскрипция, перевод, предисловие, вступительная статья, глоссарий и приложение B. C. Воробьева-Десятовского и М. И. Воробьевой-Десятовской. М., I965.
2. Древняя Индия // Очерки истории Древнего Востока. Под ред. акад. В. В. Струве. Л., 1956, с. 171—218.

Г. Энциклопедии, подготовка изданий к печати

1. Автор статей: Индийская палеография; Индийское письмо; Тибетская литература; Тибето-бирманские языки; Тибетские языки; Тибетское письмо; У-мэд; У-чжан; Хор-йиг; Цалун; Чакма; Чалукья (письмо); Чамбиали; Чамское письмо; Чера; Чуг-йиг; Шарада; Шаурасени; Шудрака; Шунга; Щербатской // Большая советская энциклопедия (2-е изд.)
2. Дополнения к библиографии: Чаттерджи С., Дата Д. Введение в индийскую философию. М., 1955.
3. Рецензия: R. Е. Emmerick. Notes on the «Tale of Bhadra» // BSOAS, 1967, vol. XXX, C. 83-94.
4. Вступительная заметка и подписи к разделу «Рукописи»: Памятники искусства Индии в собраниях музеев СССР. М., 1955.
5. Участие в составлении примечаний: Минаев И. П. Дневники путешествий в Индию и Бирму, 1880 и 1885—1886. М., I955.

Статьи

1. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_vorobyov-desyatovsky_1958.pdf Памятники центральноазиатской письменности] // Учёные записки Института востоковедения (далее УЗИВ), 1958, XVI, с. 280—308, 6 л. илл.
2. О некоторых закономерностях развития указательных местоимений в индоарийских языках // УЗИВ, 1958, ХШ, с. 129—142.
3. Вновь найденные листы рукописей Кāшйапапариварты // Rocznik Orientalistyczny. Warszawa, 1957. T. XXI, с. 491—500.
4. О роли субстрата в развитии индоарийских языков // Rocznik Orlentalistyczny. Warszawa, 1957. T. XXI, с. 501—515.
5. Русский индианист Герасим Степанович Лебедев (1749—1817) // Очерки по истории русского востоковедения. Сб. 2. М., 1956, с. 36-73.
6. К вопросу о роли субстрата в развитии индоарийских языков // Советское востоковедение. М., 1956. № 1, с. 99-110.
7. Vorobyov-Desyatovski V.S. Gerassim Stepanovich Lebedev (From the History of Russian-Indian Cultural Relations) // VOKS Bulletin, M., 1955, № 6 (95).
8. Vorobyov-Desyatovski V.S. An Introduction to the Indian Philosophy // VOKS Bulletin, M., 1955, № 5 (94), с. 87-88.
9. Vorobyov-Desyatovski V.S. Concerning Early Contacts between Russia and India // ISCUS (Journal of the Indo-Soviet Cultural Society), Bombay, 1955, vol. II, № 2, c. 47-50.
10. Новые листы сакской рукописи «Е» (Предварительное сообщение) // Краткие сообщения Института востоковедения (АН СССР). М., 1955, XVI, с. 68-71.
11. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_vorobyov-desyatovsky_1955.pdf Тибетские документы на дереве из района озера Лоб-Нор, III] // Эпиграфика Востока (далее ЭВ), 1955, X, с. 68-72, I л. илл.
12. О раннем периода формирования языков народностей Северной Индии // Вестник Ленинградского университета (далее ВЛУ), 1954, № 12, с. 153—160.
13. Восточные рукописи (Бхагаватапурана) // Государственная публичная библиотека им. М. E. Салтыкова-Щедрина, сб. II. Л., 1954 (см.: Краткий отчет о новых поступлениях в отдел рукописей за 1952 год, с. 184).
14. [www.orientalstudies.ru/eng/images/pdf/c_posova_co_1999_i.pdf Собрание индийских рукописей Института востоковедения Академии наук СССР] // УЗИВ, 1954, IX, с. 128—142, 2 л. илл.
15. Заметка по индийской эпиграфике (К надписям храма огня в Сураханах, около Баку) // ЭВ, 1954, IX, с. 83-87.
16. Рецензия на работы о тибетских документах: G. Uray. Acta orlentalia Academiae Scientiarum Hungaricae. Budapest, 1955, t. IV, с. 304—307.
17. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_vorobiev-desyatovsky_1953b.pdf Тибетские документы на дереве из района озера Лоб-Нор, II] // ЭВ, 1953, VШ, с. 77-85, 1 л. илл.
18. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_vorobyov-desyatovsky_1953a.pdf Тибетский документ на дереве ив района озера Лоб-Нор] // ЭB, 1953, VII, с. 70-76, 1 л. илл.
19. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_vorobiev-desyatovsky_1953a.pdf Коллекция тибетских документов на дереве, собранная С. Е. Маловым] // УЗИВ, 1953, т. VI, с. 167—175.
20. Критика теории Н. Я. Марра о происхождении и развитии личных местоимений в свете работ И. В. Сталина по языкознанию // ВЛУ, 1951, № II, с. 85-94.

Информационные статьи, написанные в 1955 г. по заказу «Совинформбюро» для публикации в Индии и Бирме

1. Бирманские рукописи в собрании Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.
2. Бирманские рукописи в собраниях Ленинграда.
3. Буддийские рукописи на пали и санскрите в собраниях Ленинграда.
4. Герасим Степанович Лебедев.
5. Из истории изучения родства яэыков Северной Индии с русским языком.
6. Индийские рукописи в собраниях города Ленинграда.
7. Советский индолог А. П. Баранников

Литература

• [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/b_vorobyov-desyatovsky_1956.pdf В. С. Воробьёв-Десятовский] // Воробьёв-Десятовский В. С. Развитие личных местоимений в индоарийских языках. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1956.
• [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/b_zograph.g_co_1974.pdf В. С. Воробьев-Десятовский, 3.X.1927 – 2.VII.1956] // Проблемы истории языков и культуры народов Индии / Сборник статей памяти В. С. Воробьёва-Десятовского. Отв. редакторы Г. А. Зограф, В. Н. Топоров. — М.: Наука, 1974. — С. 3-11.
• Бонгард-Левин Г. М., Тёмкин Э. Н. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_tyomkin_co_1974.pdf Работы В. С. Воробьёва-Десятовского и исследование буддийских текстов из коллекции Н. Ф. Петровского] // Проблемы истории языков и культуры народов Индии / Сборник статей памяти В. С. Воробьёва-Десятовского. Отв. редакторы Г. А. Зограф, В. Н. Топоров. — М.: Наука, 1974. — С. 12-19.
• Кальянов В. И. [www.orientalstudies.ru/rus/images/pdf/a_kalyanov_1957.pdf Об изучении санскрита в Советском Союзе] // Вестник Ленинградского университета. — 1957. — № 8. — С. 32-33.
• [www.orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=289 Статья] на сайте ИВР РАН

Отрывок, характеризующий Воробьёв-Десятовский, Владимир Святославович

– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.