Галифе, Гастон Александр Огюст де

Слово «Галифе» имеет и другие значения

Гастон Александр Огюст де Галифе

Гасто́н Алекса́ндр Огю́ст де Галифе́, Галиффе, Галлиффе (фр. Gaston Alexandre Auguste de Galliffet; 23 января 1830, Париж — 8 июля 1909, Париж) — маркиз, французский кавалерийский генерал, военный министр (1899—1900 годы), известен как создатель брюк галифе.

Биография

В 1848 году поступил вольноопределяющимся в 1-й кавалерийский полк и 1853 году был определён в подпоручики гвардии.

Во время Крымской войны 1853—1855 годов в штабе генерала Боске отправился в Крым и за отличие в одном из штурмов Севастополя был награждён Орденом Почётного легиона.

В 1857 году переведён во 2-й мусульманский кавалерийский полк. С ним Галифе участвовал в экспедициях в Африке и в итальянской кампании 1859 года.

В 1862 году командирован в распоряжение командующего экспедиционными войсками в Мексике. Участвовал в походе в Мексику. Отличился при взятии Гваделупского монастыря при Пуэбле, где был тяжело ранен в живот (впоследствии носил стальную пластину, предохраняющую повреждённое место).

В 1863 году назначен командиром эскадрона 1-го гусарского полка, вернулся во Францию со взятыми у мексиканцев знамёнами и после окончательного выздоровления был снова направлен на службу в Африку, где служил до 1866 года, когда был переведён в 12-й кавалерийско-стрелковый полк и снова направлен в Мексику. Там, за боевое отличие в сражении при Меделлине был произведён 7 января 1867 года в полковники и переведён в 8-й гусарский полк.

Вернувшись в Алжир, Галифе был назначен командиром 3-го полка конных африканских стрелков.

С началом франко-прусской войны 1870—1871 годов подал прошение о переводе в состав Рейнской армии. Произведённый в генералы был назначен командиром кавалерийской бригады в составе дивизии генерала Маргерита, с которой во время сражения под Седаном 1 сентября при Флуане (Floing) произвёл блестящую атаку на немецкую пехоту. Она привела в восхищение кайзера Вильгельма, который воскликнул: «Какие молодцы!».

После Седанской капитуляции попал в плен и был отправлен в Кобленц, где пробыл до марта 1871 года.

По заключении мира командовал бригадой версальских войск при защите Парижа и отличился при подавлении Парижской Коммуны, где действовал с такой энергией и решимостью, что заслужил упрёки в расстреле невиновных. Это обстоятельство впоследствии много вредило Галифе в мнении республиканского правительства и общественности. Маяковский в поэме "Облако в штанах" писал "Это опять расстрелять мятежников грядет генерал Галифе!" И даже Гамбетту упрекали за его дружбу с Галифе. Но Гамбетта оправдывал Галифе стремлением вернуть республике Рейнскую область и Страсбург, что искупало его вину.

Назначенный 24 октября 1871 года начальником отряда в Кабильском походе, Галифе совершил быстрый и энергичный переход через пустыню Эт-Голеа, вплоть до оазиса Уаргла (на самом юге Алжира), подавив восстание арабов.

По возвращении во Францию, Галифе по личному желанию был назначен командиром пехотной бригады. В 1875 году назначен командиром 15-й пехотной дивизии в Дижоне. Он примкнул к республиканской партии и стал товарищем Гамбетты. Пользуясь большим влиянием, он задумал план реорганизации французской кавалерии, много писал о кавалерийской службе, руководил большими кавалерийскими манёврами, им же созданными, и всячески старался подготовить кавалерию к войне. В 1879 году он был назначен начальником 9 армейского корпуса корпуса в Туре и председателем кавалерийского комитета.

В 1880 году состоялось назначение Галифе в члены военного совета с оставлением занимаемой должности. С 19 февраля 1882 года по 12 февраля 1885 года он занимал должность командующего XII корпусом в Лиможе, а затем был назначен инспектором кавалерии. Благодаря его стараниям была улучшена одежда в кавалерии, уменьшена поклажа, целесообразнее устроен набор новобранцев, значительно поднято кавалерийское образование и улучшен корпус офицеров.

В 1899 году он принял портфель военного министра в кабинете Вальдека-Руссо и несмотря на преклонный возраст проявлял необычайную энергию и воодушевление, особенно тогда, когда дело касалось кавалерийских вопросов. В 1901 году подал в отставку вместе со всем кабинетом министров.

Галифе пользовался репутацией выдающегося кавалериста. Среди прочего он постоянно высказывался за необходимость вооружения драгун пикой, наподобие германской кавалерии. По его указанию французская кавалерия была снабжена рейтузами особого покроя, известными ныне под названием «галифе».

Также смотрите

• Франция в долгом XIX веке

Литература

• Галифэ, де, Гастон-Александр-Август, маркиз // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Галлифе, Гастон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Галифе, Гастон Александр Огюст де

Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.