Гарбер, Виктор

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Гарбер
Victor Garber
Дата рождения:

16 марта 1949(1949-03-16) (75 лет)

Место рождения:

Лондон, Канада, Онтарио, Канада

Гражданство:

Канада Канада

Профессия:

актёр, певец

Карьера:

1958 — настоящее время

Виктор Джозеф Гарбер (англ. Victor Joseph Garber, род. 16 марта 1949) — канадский актёр и певец. Наиболее известные его работы — роль Джека Бристоу в телесериале «Шпионка», а также роль Томаса Эндрюса в «Титанике» Джеймса Кэмерона.





Биография

Гарбер родился в 1949 году в канадском городе Лондон, Онтарио, в еврейской семье российского происхождения. У него есть брат (Натан) и сестра (Алиса). В двенадцатилетнем возрасте Виктору был поставлен диагноз сахарный диабет 1-го типа. Его родители скончались из-за осложнений, вызванных болезнью Альцгеймера. В возрасте 16 лет Гарбер поступил в Торонтский университет[1]. Также он пробовал себя в пении, а в 1967 году собрал собственную музыкальную фолк-группу The Sugar Shoppe.

Одной из первых его наиболее заметных работ в кино стала роль Грега в фильме 1993 года «Неспящие в Сиэтле». Также он снялся в фильме 1996 года «Клуб первых жён». Известной работой Гарбера стала роль судостроителя Томаса Эндрюса в «Титанике» Джеймса Кэмерона. В период с 2001 по 2006 год он снимался в телесериале «Шпионка» в роли Джека Бристоу, и за эту работу трижды был номинирован на премию «Эмми». Также Гарбер более 20 лет с успехом выступает на Бродвее, где сыграл в таких мюзиклах, как «Чёртовы янки», «Шум за сценой», «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» и других.

Личная жизнь

Гарбер — открытый гей. После многих лет молчания на вопросы о личной жизни, в январе 2013 года он официально подтвердил информацию о своей сексуальной ориентации[2][3]. Он живёт в Нью-Йорке со своим спутником Райнером Андерсоном с 2000 года[4], в 2015 они заключили официальный брак[5].

Избранная фильмография

Фильмы

Телесериалы

Напишите отзыв о статье "Гарбер, Виктор"

Примечания

  1. [www.thestar.com/entertainment/theatre/article/750873--victor-garber-jesus-got-the-ball-rolling Victor Garber: Jesus got the ball rolling] (англ.). [www.webcitation.org/66zRNFIkw Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
  2. [www.digitalspy.co.uk/showbiz/news/a451026/alias-actor-victor-garber-comes-out-as-gay.html 'Alias' actor Victor Garber comes out as gay]. Digital Spy. Проверено 15 января 2013. [www.webcitation.org/6Dq2vEUul Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
  3. [www.afterelton.com/2013/01/meme-01-15 Morning Meme: Victor Garber Confirms He's Gay, Chris Kluwe On the Art of the Insult, and Colin Ferguson Goes Gay On "Happily Divorced"]. Проверено 15 января 2013. [www.webcitation.org/6Dq2xPGwL Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
  4. [www.huffingtonpost.com/2013/01/15/victor-garber-comes-out-gay_n_2479102.html?utm_hp_ref=entertainment&ir=Entertainment Victor Garber Comes Out As Gay: 'Deception' Actor Acknowledges Partner In New Interview]. The Huffington Post (15 января 2013). Проверено 15 января 2013. [www.webcitation.org/6Dq30OZp5 Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
  5. [www.eonline.com/news/705472/victor-garber-and-rainer-andreesen-are-married Victor Garber and Rainer Andreesen Are Married]. E! (12 октября 2015). Проверено 14 августа 2016.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гарбер, Виктор

Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.