К:Фильмы 1994 года
«Экзотика» — канадский кинофильм. Приз Международной федерации кинопрессы на Каннском кинофестивале 1994 года.
Сюжет
История фильма повествуется не в хронологическом порядке и важная информация зачастую показывается только в конце фильма.
В фильме представлены различные группы персонажей, чьи жизни взаимосвязаны через ночной клуб «Экзотика».
Кристина (Миа Киршнер) является экзотической танцовщицой в клубе, принадлежащем Зое (Арсинэ Ханджян).
Эрик (Элиас Котеас) — диджей клуба и бывший приятель Кристины. Фрэнсис (Брюс Гринвуд) — клиент, который заходит в клуб каждую ночь, а Кристина, одетая в форму школьницы, каждый раз танцует ему приватный танец, и это, кажется, вызывает ревность Эрика.
В своей профессиональной деятельности Фрэнсис — аудитор налогов в агентстве «Revenue Canada», а ещё один персонаж фильма Томас (Дон Маккеллар) — гей, владелец магазина домашних животных. Фрэнсис проводит ревизию его книг учета, так как подозревает Томаса в бизнесе нелегального импорта с доходами от $ 200,000 в год.
В итоге Фрэнсис исключён из клуба: Эрик обвиняет его в том, что он якобы трогал Кристину во время одного из её танцев (что противоречит правилам клуба). Примерно в то же время Фрэнсис обнаруживает незаконную деятельность в финансовых отчетах Томаса, и принуждает Томаса вступить в его конфликт с Эриком, — и мы в конце концов узнаем, что «одержимость Фрэнсиса Кристиной имеет гораздо более сложные корни, чем это кажется вначале». Финальная сцена фильма, снятая за много лет до остальных, кардинально изменяет зрительское понимание характеров, особенно Кристины.
В ролях
См. также
Напишите отзыв о статье "Экзотика (фильм)"
Ссылки
 Кинопремия « Джини» за лучший фильм |
|---|
| |
|
|
|---|
| | За лучший сценарий | |
|---|
| | За лучший оригинальный сценарий | |
|---|
| | За лучший адаптированный сценарий | |
|---|
|
Отрывок, характеризующий Экзотика (фильм)
Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
