Глеваха

Посёлок городского типа Глеваха укр. Глеваха Флаг Герб Страна УкраинаУкраина Область КиевскаяКиевская область Район Васильковский Поселковый совет Глеваховский Координаты 50°15′43″ с. ш. 30°17′25″ в. д.50.26194° с. ш. 30.29028° в. д. / 50.26194; 30.29028    Глава Жеребцов Валерий Владимирович Основан 1471 ПГТ с 1973 Площадь 10 км² Население 8835 человек (2001) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 4571 Почтовый индекс 08630, 08631 Автомобильный код AI, КI / 10 КОАТУУ 3221455300 Официальный сайт [глеваха.укр .укр]

К:Населённые пункты, основанные в 1471 году

Глева́ха (укр. Глева́ха) — посёлок городского типа в Васильковском районе Киевской области Украины. Административный центр Глеваховского поселкового совета.

География

Село Глеваха расположено 15 км юго-западнее Киева в северной части Васильковского района, на границе двух природных зон смешанных лесов и лесостепи. Территория населённого пункта разделяется Юго-Западной железной дороге на две части: восточную и западную. Имеются три железнодорожных остановки.
На востоке посёлка проходит важная автодорога Киев-Одесса. На севере земли Глевахи граничат с землями Боярского городского совета Киево-Святошинского района. Общая площадь посёлка составляет 961 га.
В посёлке на 5 февраля 2010 года проживало 9393 человек. В Глевахе есть средняя школа на 1167 мест, амбулатория, 3 аптеки, 14 магазинов различных форм собственности, Глевахский рынок, два детских сада, дом быта, парикмахерская.

Название

Своё название посёлок получил от названия небольшой речки Глевы, имевшую очень глинистое русло. Когда-то река впадала в Бобрицу, являющейся притоком Ирпеня. Сегодня речка Глева превратилась в небольшой заиленный ручей. А вот на глину посёлок богат и сегодня, и даже целый район посёлка называется Глинянка.

Рассказывают^[кто?], что в древности после дождей дорогу в долине реки размывало и повозки с товаром, что ехали в Киев, надолго застревали в этой глине.

История

Посёлок городского типа Глевха имеет давнюю и интересную историю, которая началась очень давно, ещё в начале первого тысячелетия.

Впервые в исторических документах Глеваха упоминается в 1471 году, когда здесь жило 8 семей "... по месту это село на реке Глеваха в Киевском землевладении. 8 семей ходили на толоку в Белгород. В 1471 году было 8 человек свободных от Военной повинности и подьемщины." (Архив Юго-Западной России, том 7, часть 2, стр.1) Белгород - сегодня это село Белогородка, Киево-Святошинского района.

Как свидетельствуют археологические источники заселение территории посёлка началось ещё в эпоху бронзы. На территории современной Глевахи был найден курган XI века до нашей эры. В нём было обнаружено захоронение вождя местного земледельческого племени. В это время завершился процесс сплошного разделения труда, интенсивно развивается пашенное земледелие и скотоводство, формируются и развиваются общинные ремесла, используют упряжного коня и колесницы, выделяется племенная верхушка, парная семья, возникают большие этнокультурные образования.

Найденная посуда представлена мисками, чашками, тюльпано-подобными горшками, орнаментированными валиками, нарезками и отпечатками шнура, образующих различные геометрические фигуры. Племена, населявшие территорию посёлка относятся к схиднотишинецькои культуре XXII - XI веков до н. э. и были скотоводческо-земледельческими. Они занимались подсечным земледелием, имели деревянный плуг и упряжку волов.

Пора раннего железа или скифские времена VII в. до н. э. - IV в. н. э. представлена курганным погребением VI в. до н. э. Курган был раскопан в 1950 г. археологом А. И. Тереножкиным. При раскопках обнаружено захоронение знатного скифского вождя. Найдено большое количество вещей: посуда, бляшки от конской узды, бронзовая подвеска от обушка, шпильки, гвоздеподобная серьга, ожерелье, наконечники стрел, меч-акинак.

Позже, в раннеславянские времена, на территории Глевахи проживали люди в укрепленном городище, раскопанном археологами в северо-западной части посёлка. Найдено большое количество костей различных животных, зерна ячменя, ржи, проса, пшеницы. Раскопали большую гончарную мастерскую с готовой посудой: кувшинами, кружками, мисками. Это говорит о том, что древние жители были не только земледельцами и охотниками, но и умелыми гончарами.

Во времена Киевской Руси через территорию посёлка пролегал очень важный путь из Киева в Васильков и далее на Белую Церковь. Эта дорога в древности называлась Битый путь. Сегодня память о давних временах сохраняется в названиях улиц и железнодорожной остановки "Дорожная" Жизнь на территории посёлка в те времена то замирала, то возрождалась из-за постоянных набегов с юга кочевых племен.

После татаро-монгольского нашествия, в середине XIII века, на территории Глевахи долгое время постоянной человеческой жизни не существовало. Жизнь начинает возрождаться с началом XIV века, когда земли Киевщины вошли в состав Литовско-Русского княжества. А после разгрома в 1367 году Великим Литовским князем Ольгердом татаро-монгол, на этой территории стало спокойно, что способствовало возрождению хозяйства.

Где в это время в конце XIV в начале ХV века, в урочище "Глинянка" появляются первые поселенцы земледельцев и охотников. Территория посёлка в то время была покрыта густыми дубовыми и сосновыми лесами, в которых водилось много разных зверей в окрестных реках и озёрах было много рыбы, водоплавающих птиц. Количество жителей росло медленно и постепенно, что приводило к окультуриванию будущей Глевахи. Основным орудием было земледелие, а также охота на бобров и заготовка их меха, который в то время приносил значительный доход.

Именно это обстоятельство и привлекло взгляд литовских князей. Своей грамотой литовский князь в 1471 году передает окрестные земли вместе с селом Глеваха в собственность государя (помещику) Гриньковичу - землянина. Право на эти земли Гриньковича и его потомков не раз подтверждались польскими королями Сигизмундом, Теофаном и Владиславом.

В 1565 году 20 декабря Киево-Михайловский монастырь купил село Глеваху со всеми угодьями в державца Семена Гриньковича - землянина, Киевский воеводы за 30 коп литовских денег. Границы земельных угодий, которые стали принадлежать монастырю, были определены князем Константином Островским в грамоте 20 октября 1586. Границы земель были такими: "... от реки Виты, ниже плотины, долиной в Белоцерковский дороги. Дорогой к кургану на Белоцерковском поле и на Глеваський почву. Далее граница идет от Богушевого оборка к реке Еленовки, затем по реке Бобрица вниз до впадения в неё реки Глевахи. Далее руслом Глевахи к реке Бобер и к валу под городище Будаевка. Далее валом через лес к реке Вита, где граница начинается".

В начале ХVII в. монахи Киево-Михайловского монастыря руками Глевахивських крестьян построили на реке большую двухколесную мельницу. Она находилась ниже по реке за три версты от Глевахи. Со временем у мельницы возник хутор Малютянка, считавшийся частью Глевахи. Во время национально-освободительной войны под руководством Богдана Хмельницкого мужское население приняло в руки оружие и пошли в казацкую армию воевать с поляками, а женщины и дети пошли в Будаевку и в Белогородку, и на хутор Малютянка. Через село неоднократно проходили как казацкие, так и польские войска, и село было полностью уничтожено. Первые годы после войны в селе никто не жил.

И только в конце XVII века в селе начинает возрождаться жизнь. После присоединения Киевщины к России село Глеваха переходит в собственность казны монастырских владений, а позже - в государственную казну. Жители села становятся государственными крестьянами. Они традиционно занимаются земледелием, скотоводством, охотой, пчеловодством. Развитые некоторые ремесла: ткачество, теслярство, лимарство (производство конской сбруи.

Вот как описывает занятия населения в начале XIX в. француз Де ля Флиз: "Население Глевахи занимается земледелием и разведением домашнего скота. Больше высевают ржи, ячменя овса, а еще - гречку, чечевицу. Многие конопли, из пряжи которых делают холст, а из него одежду. Отдельные крестьяне имели пасеки. В селе Глеваха было в то время пять ремесленников: четыре ткача и кузнец "Кузня стояла у пруда в центре села".

В 30-х годах ХIХ в. село Глеваха становится волостью. Здесь находилась волостная управа, сельское училище и запасной магазин с хлебом. В 1838 году было сделано перепись жителей села и их хозяев. В селе проживало 581 мужчин и 644 женщины, которые занимались земледелием и животноводством, разводили домашнюю птицу. В селе насчитывалось 138 домов.

Реформа 1861 года почти ничего не изменила в положении крестьян. В 70-х годах на западе села прошла железная дорога Киев-Фастов, что значительно повлияло на жизнь жителей села. Часть мужчин идет работать на железную дорогу, в депо станции Боярка. Начинает расти количество населения. По данным Киевского статистического комитета в 1900 году в селе Глеваха было 495 крестьянских дворов с количеством жителей - 2345 человек. Больших кулаков в деревне не было. Больше всего земли имел местный поп - 50 десятин и семья Чубиков - 24 десятины. Ещё 10 человек имели по 12 десятин. Другие владели от 4 до 6 десятин пахотной земли. Этого едва хватало чтобы содержать семью и хозяйство. Многие жители Глевахи шли работать на предприятия Киева и на железную дорогу. Большинство населения была неграмотными, хотя в селе работала начальная школа, где преподавал все предметы один учитель.

Революционные события 1905-1907 годов не обошли и Глеваху. В селе 5 октября 1905 состоялся еврейский погром. Жители села, хоть и не принимали лично участие в нём, но и не осуждали погромщикив, которые прибыли в село из Боярки. Политическими делами крестьяне интересовались очень мало. Хотя житель села Снегирь Прокоп Федорович был избран депутатом четвёртой Государственной Думы.

В 1914 году началась Первая мировая война. Многих мужчины забрали в армию и отправили на фронт. Почему идет война, за что воюют, крестьяне не понимали и желали одного, чтобы война скорее закончилась. Обращение царя в 1917 году в селе встретили по-разному: одни растерялись, другие радовались, что может быстрее закончится война. Но этого не произошло. Жители села возвращались домой с фронта, но и тут покоя не было. Шел процесс становления украинской государственности. Во время I войны Советской России против Украинской Народной Республики многие жители Глевахи пошли в украинскую армию, чтобы защитить своё государство, подавить выступление большевиков на заводе "Арсенал" в Киеве. В то же время житель села Кондрат Романович становится большевиком. Постепенно село делилось на два враждующих лагеря. Во время немецкой оккупации часть жителей идет в повстанческие отряды, которые потом стали на сторону Директории, образовавшейся в Белой Церкви. После установления власти Директории многие мужчины были мобилизованы в украинскую армию, которая воевала против Красной армии. 16 февраля 1919 село было занято красными. Сельскую совет возглавляет большевик Гайдай Никита Федосеевич. Жители села, которые были против большевиков, пошли в повстанческие отряды Синенко и Гаевого.

В августе 1919 года село стало ареной двухнедельных упорных боев советских и петлюровских войск. Украинская армия победила и двинулась на Киев, но город заняли деникинцы, которые вскоре появились и в Глевахе, пытаясь восстановить в деревне дореволюционные порядки. В декабре 1919 года, после разгрома деникинцев, в село снова пришли красные и ввели продразвёрстку. Запретили торговать продовольствием, что вызвало недовольство жителей села. Часть крестьян снова подалась в повстанческие отряды. В апреле 1920 года в село вступили поляки, которые вскоре его покинули. А в июне вернулись красные, теперь уже окончательно.

В это время жизнь населения Глевахи была очень непростой. В окружающих лесах действовало много повстанческих отрядов, выступавших против большевиков, гибло много людей. Это был заключительный аккорд гражданской войны. В селе в 1924 году была создана комсомольская организация, которая должна была укрепить советскую власть. За насильственное изъятие излишков зерна у крестьян были убиты двое комсомольцев Пацьор Панас и Карпенко Тихон.

Постепенно крестьяне привыкают к новым порядкам. И в 1930 году в Глевахе создан колхоз "Новый путь" Председателем колхоза становится Кузьменко Федор Сергеевич К середине мая было коллективизировано 93% крестьянских хозяйств. Для завершения такой быстрой коллективизации применялись принудительные меры. Коллективизация привела к снижению производительности труда. В 1932 году с колхозных амбаров и у крестьян забрали все зерно и село было обречено на голод. Выручало то, что многие работали на предприятиях города Киева, на железной дороге, где получали небольшие продовольственные пайки. Уже в 1939 году колхоз возглавляет Назаренко Иван Григорьевич.

С началом Великой Отечественной войны многие мужчины были мобилизованы в армию. Женщины и подростки работали на сооружении оборонительных рубежей вокруг Киева. В селе разместили зенитную батарею. Поэтому село подверглось жестокой бомбардировке немецкими самолётами. В воздушных боях в небе над селом было сбито 4 фашистских самолёта.

31 июля 1941 фашисты вступили в село. Они сразу арестовали и расстреляли коммунистов Олейника Николая Ивановича, Миколаенко Степана Яковлевича, Петуха Кузьму Васильевича. Начиная с 1942 года большие группы глевахской молодёжи было отправлено на каторжные работы в Германию. Этим занимались местные полицаи во главе со старостой Комиссаренко А. В это время в Глевахе действует подпольная группа во главе с учителем П. Вовченко. Подпольщики распространяли листовки, где рассказывали о положении на фронте и призывали к борьбе с фашистами. Весной 1943 г. группа была разоблачена и всех арестовали, руководители группы были расстреляны в Василькове.

6 ноября 1943 после короткого, но жестокого боя село Глеваха было освобождено советскими войсками. Остатки разбитых частей попытались выйти из окружения. В контратаку фашисты бросили танки, самоходные орудия, автоматчиков. Но советские танкисты не дали врагу даже развернуться и перешли в атаку. Иван Антонов провел танк мимо разрушенных домов прямо до двух шестиствольных минометов, которые вели огонь прямо по атакующих советских воинах. За минуту от минометов ничего не осталось. Затем под гусеницами оказались противотанковые пушки, несколько подвод и автомашина.

Вражеский снаряд повредил орудие антоновского танка. Однако раненая "тридцатьчетверка" продолжала бой. Пулеметным огнём и гусеницами танк уничтожал фашистов. Высокое звание Героя Советского Союза было присвоено герою посмертно.

После освобождения села была проведена мобилизация мужчин призывного возраста в советскую армию. Не обученных и даже не полностью обмундированных их бросили в бой, где они почти все и погибли. Это произошло в районе станции Козятин. За период войны на фронте погибли 309 глевахсчан и ещё 29 человек гражданского населения.

Гордятся глевахсчане своим земляком Героем Советского Союза, лётчиком штурмовой авиации подполковником Хвоей Н. Ф. Родился Никита Федорович в 1911 году в с. Глеваха. По рекомендации комсомольских собраний депо Киев-Пасажирський в 1931 г. был направлен в авиационно-техническую школу. После её окончания начал службу в авиационной бригаде.

В 1939 году принимает своё первое боевое крещение в боях с Японскими самураями. А дальше война с фашистами. Бои за Сталинград, за освобождение родной Украины и, наконец, битва за Берлин. Над Берлином подполковник Хвоя М. Ф. совершил 888 боевых вылетов, во время которых проявил личную смелость, решительность и мастерство в штурмовых ударах по врагу. Родина высоко оценила его подвиг. Никите Федоровичу хвои было присвоено звание Героя Советского Союза.

Есть в Глевахе улица Карпенков. Названа так в честь известной династии глевахсчан, которые активно участвовали в становлении советской власти в деревне. Четверо из пяти сыновей Артема Климовича Карпенко погибли в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. Из семьи в живых остался только Василий Артемович. Войну он встретил комиссаром на теплоходе "Крым". Защищал Одессу, доставлял боеприпасы защитникам города. В декабре 1941 года в рукопашном бою на подступах к Севастополю моряк был тяжело ранен. За проявленный героизм капитан В. А. Карпенко был награждён Орденом Боевого Красного Знамени, многими медалями. После войны продолжил службу в Вооружённых Силах.

После освобождения Глевахи началась восстановление хозяйства. Вся тяжесть легла на плечи женщин. В колхоз, который стал называться им. Хрущева, люди несли свои небольшие запасы зерна, картофеля. Пахали на коровах, потому что не хватало лошадей, вскапывали землю лопатами. Большинство населения работали на предприятиях Киева и Боярки. В 1954 году в селе было 963 двора. Количество жителей постоянно увеличивалось. На 1 января 1963 года количество дворов было 1345 с числом жителей 5425 человек. В колхозе работали 1205 человек.

С весны 1963 Глевахский колхоз "Украина" был реорганизован в совхоз и птицефабрику с центральной усадьбой в селе Западинка. В послевоенные годы в Глевахе было построено пожарное депо, механическая мастерская, пилорама.

В 1957 году по решению Киевского областного Совета народных депутатов в Глевахе была открыта областная психоневрологическая больница. Сегодня это заведение стало известным лечебным учреждением Киевской области. Это медицинское учреждение несколько раз меняло свой статус. Больница стала организационно-методическим центром оказания психиатрической и психологической помощи населению Киевской области. Сегодня это Киевское областное специализированное психиатрическо-наркологическое методическое объединение (КОСПНМО) возглавляет известный на Украине заслуженный врач Украины Зильберблат Геннадий Михайлович. В мед. объединении работает 1200 специалистов различного профиля, оказывающих специализированную высококвалифицированную лечебно-диагностическую и консультативную помощь. 350 из них - жители Глевахи. Среди врачей - 2 кандидата медицинских наук, 18 врачей высшей квалификационной категории, 19 - имеют первую квалификационную категорию.

8 июня 2015 года в городе произошёл пожар на нефтебазе

Ссылки

• [www.glevaha.org/ Сайт: Глеваха - поселок городского типа]
• [глеваха.укр Сайт жителей посёлка Глеваха]
• [hlevakha.gov.ua/ Сайт поселкового совета посёлка Глеваха]
• [maps.vlasenko.net/?lon=30.326&lat=50.272 Советская топографическая карта]
• [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=30.06.2008&rf7571=15397 Глеваха на сайте Верховной Рады]
• [www.glevakhamedunion.org/ Сайт киевского областного специализированного психиатрическо-наркологического методического объединения (КОСПНМО)]

Отрывок, характеризующий Глеваха

«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»