Городская ласточка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Городская ласточка
Научная классификация
Международное научное название

Delichon urbicum (Linnaeus, 1758)

Синонимы
  • Delichon urbica
Подвиды
  • Европейский воронок (D. u. urbicum)
  • Сибирский воронок (D. u. lagopodum)
Ареал

     Гнездовой ареал

     Миграции
Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/147980 147980 ]

Систематика
на Викивидах
Изображения
на Викискладе
У этого термина существуют и другие значения, см. Воронок (значения).
Эта статья — о птице семейства ласточковых. О роде семейства ласточковых см. Городские ласточки

Городска́я ла́сточка, или вороно́к[1] (лат. Delichon urbicum) — мелкая птица семейства ласточковых, широко распространённая в Европе, Северной Африке и умеренных широтах Азии. Как и сизый голубь, изначально обитательница скал, легко адаптировалась к жизни в городских условиях. Перелётный вид, зимует в Африке южнее Сахары и в тропической Азии. Держится стаями по берегам рек, на склонах гор, лугах, городах с каменными строениями — часто стайки этих птиц можно увидеть сидящими на проводах. Питается летающими насекомыми, которых ловит в воздухе. Имеет внешнее сходство с двумя другими видами рода городских ласточек — восточным и непальским воронками, обитающими в Южной и Юго-Восточной Азии. Обычный вид.





Систематика

Городская ласточка под названием Hirundo urbica была впервые научно описана шведским натуралистом Карлом Линнеем в 1758 году в 10-м издании его «Системы природы»[2]. Позднее, в 1854 году американец Томас Хорсфилд и британец Фредерик Мур поместили этот вид в отдельный род Delichon[3]. Родовое название Delichon является анаграммой от древнегреческого слова χελιδών (читается как «хелидон»), означающего «ласточка»[4]. Видовое название urbicum (urbica до 2004 года, изменённое согласно правилам латинской грамматики), переводится с латинского как «городской»[5]. То есть, научное название можно перевести как «городская ласточка» — то же именование используется и в русском языке.

Род Delichon, в настоящее время объединяющий три вида ласточек с синим верхом, белыми низом и белым надхвостьем, некогда был выделен из рода деревенских ласточек. Вплоть до недавнего времени восточный воронок (Delichon dasypus), обитающий в горных районах Центральной и Восточной Азии, считался конспецифичным по отношению к городской ласточке и рассматривался как его подвид Delichon urbicum dasypus. Ещё один вид рода городских ласточек непальский воронок (Delichon nipalense) обитает в горных районах Южной Азии. Хотя все три вида очень похожи друг на друга, только у городской ласточки брюхо и надхвостье чисто белые[6].

Выделяют два подвида городской ласточки. Номинативный подвид — европейский воронок D. u. urbicum Linnaeus, 1758, населяет всю Европу, Северную Африку и Азию западнее Енисея. Подвид сибирский воронок D. u. lagopodum, описанный в 1811 году известным немецким и российским учёным Петером Симоном Палласом, обитает в Сибири восточнее Енисея, северной Монголии и северном Китае. Ранее описываемый подвид D. u. meridionalis из стран Средиземноморья в последнее время обычно признаётся так называемым «клином», то есть популяцией с постепенным изменением градиента какого-либо признака под воздействием физико-географических факторов[6].

Описание

Телосложение типичное для всех представителей семейства — удлинённое туловище, длинные узкие крылья, хвост с вырезом, слегка приплюснутая голова и короткий клюв. Размером немного меньше воробья: длина тела 12—17 см, размах крыльев 20—33 см, вес 18—19 г[7]. Верх синевато-чёрный с синим отливом, брюхо, испод крыла и надхвостье чисто-белые. Хвост без вилочки, но с небольшим вырезом. Ноги полностью покрыты белыми перьями и пухом. Самцы и самки внешне друг от друга не отличаются. Молодые птицы похожи на взрослых, но более тусклые серовато-чёрные сверху и буровато-белые снизу. Линька у молодых и взрослых один раз в год и довольно продолжительная — с августа по март. При этом осенью меняется мелкое оперение, а весной крупное[7].

В пределах гнездового ареала городскую ласточку можно спутать с другими палеарктическими представителями семейства — деревенской, береговой и рыжепоясничной ласточками. От всех этих видов городская ласточка выделяется сплошным белым низом, хорошо заметным во время полёта, и белым надхвостьем при виде сверху. В Африке городская ласточка имеет некоторое сходство с серогузой ласточкой, которая, однако, имеет более грязновато-белый окрас на брюхе, серое надхвостье и глубокий вырез на хвосте[6].

Полёт быстрый и ловкий, но всё же не такой стремительный, как у деревенской ласточки[8] В воздухе птица делает в среднем 5,3 взмаха крыльями в секунду.[9]. Общительная птица, но обладает достаточно слабым и невыразительным голосом[10]. Частая позывка — журчащий короткий звук «трик» или «чирр». Более продолжительный щебет представляет собой комбинацию тех же звуков[11].

Распространение

Ареал

Распространена на всей территории Европы за исключением крайних северных районов Скандинавии, Кольского полуострова и севернее 66-й параллели между Белым морем и Уралом. В Сибири на север поднимается в долине Оби до 65° с. ш., в долине Енисея до 70° с. ш., в долине Анабара до 72° с. ш., в долине Лены до 71° с. ш., в долине Алазеи до 70° с. ш., в долине Колымы до 69° с. ш., на тихоокеанском побережье до среднего течения Анадыря и северных берегов Охотского моря. Южная граница пролегает через Сирию, Ирак, южный Иран, южный Афганистан и склоны Гималаев. В Африке гнездится на северо-западе континента от западной Киренаики на восток до Марокко и на юг до Атласских гор[12].

Местообитания

В дикой природе городская ласточка обычно гнездится в светлых скалистых пещерах или расщелинах осадочных пород, обычно по берегам горных рек. Изредка занимает гнёзда береговушек вдоль глинистых обрывов. С возникновением городов ласточки стали устраивать свои гнёзда под крышами и карнизами домов, отдавая предпочтение постройкам с каменной либо кирпичной кладкой — по этой причине она гораздо обычнее в городах, нежели чем в деревнях и сёлах[7]. Постепенно эти птицы стали типично синантропным видом, всё реже встречаясь за пределами населённых пунктов.[11] В горах поднимается до 2200 м над уровнем моря[13].

Кормовые биотопы — открытые пространства с травянистой растительностью: луга, пастбища, сельскохозяйственные угодья, обычно возле воды[13]. По сравнению с другими ласточками чаще держится возле деревьев, на которых отдыхает. В местах зимней миграции встречается на аналогичных открытых ландшафтах, однако по сравнению с зимующей деревенской ласточкой менее заметна, ведёт кочевой образ жизни и летает на больших высотах. В тропиках, как, например, в восточной Африке и Таиланде, держится главным образом на возвышенностях[6][14][15].

Характер пребывания

На всём протяжении ареала перелётная птица. Западные популяции зимуют в Африке южнее пустыни Сахары, восточные на юге Китая, предгорьях Гималаев и в Юго-Восточной Азии[6] Летит широким фронтом, как правило, в светлое время суток (некоторые особи перемещаются ночью).[16]. К местам гнездовий обычно прибывают позже других ласточек, когда на деревьях появляется первая зелень. В Закавказье появляются в первой декаде апреля, на юге Украины в середине апреля, на севере Украины и в Прибалтике в конце апреля, в районе Санкт-Петербурга в первой половине мая, в Архангельске во второй половине этого месяца. Осенний отлёт в августе — сентябре, в обратном порядке — чем севернее популяция, тем раньше птицы начинают миграцию на юг[7]. Известны случаи случайных залётов на запад до Ньюфаундленда, Бермудских и Азорских островов, на восток до Аляски[6][17].

Во время миграции или по прибытии к местам гнездовий известны случаи массовой гибели, связанные с резким похолоданием. Так, например, в 1974 году в Швейцарских Альпах были обнаружены сотни тысяч погибших птиц, попавших в условия заморозка и обильного снегопада[18]. При наступлении холодов птицы сбиваются в кучу в каком-нибудь укромном месте и впадают в оцепенение, становятся очень вялыми[7].

Образ жизни

Размножение

Пары образуются на пролёте либо внутри гнездовой колонии, и сохраняются в течение жизни. Воронки социально моногамны, однако довольно часто известны случаи совокупления с членами другой пары, в результате чего этот вид признаётся генетически полигамным. Исследования, проведённые шотландскими орнитологами, показали что в 15 % случаев птенцы не имели генетического родства с предполагаемым отцом, а в 32 % случаев в гнезде находилось по крайней мере одно яйцо, отложенное другой самкой. Самцы, закончив обустройство собственного гнезда и дав самке отложить яйца, часто оказывались возле других гнёзд[19].

Время весеннего прилёта сильно растянуто. В Европе ласточки появляются в апреле — мае, строительство гнёзд начинается с конца марта на севере Африки до середины июня в Лапландии[6]. В естественных условиях гнездится в неглубоких каменистых пещерах и расселинах конгломерата и ракушечника, часто по берегам горных рек. Иногда отдельные пары присоединяются к колониям береговушек, занимая их норы на глинистых обрывах, предварительно расширив вход и частично залепив его комками земли.[11] С развитием каменного строительства большинство птиц переместилось в города, где устраивает свои гнёзда на стенах домов и под мостами. В отличие от деревенской ласточки, городские, как правило, используют наружные стены зданий, а не внутренние помещения сараев, амбаров и конюшен. При этом предпочтение отдаётся постройкам с каменной или кирпичной кладкой, и только в случае их отсутствия деревянным строениям[7].

Гнёзда обычно строятся под каким-либо навесом — крышей, оконным карнизом, рельефным украшением. Известны случаи обустройства гнезда на действующем пароме, при этом птицы не обращают внимания на движение корабля и назойливое внимание посетителей[20]. Одно гнездо используется парой в течение нескольких лет подряд, при необходимости, ежегодно ремонтируется и достраивается. Как правило, воронок селится колониями от нескольких до нескольких десятков, изредка — нескольких сотен пар, иногда совместно с деревенской и рыжепоясничной ласточками. Гнёзда часто расположены вплотную одно к другому, так что под окном может находиться несколько гнёзд[21]. Соседние пары легко уживаются, охраняя только непосредственно само гнездо[7].

Гнездо представляет собой закрытую полусферу из комочков земли, приклеенную к стене и потолку клейкой слюной. Диаметр гнезда 110—130 мм, высота 70—120 мм[22]. В верхней части сферы делается небольшой вход в виде щели, а иногда к нему протянута небольшая трубка. Изнутри гнездо выстилается травой, шерстью и другим мягким материалом, который птица подхватывает на лету. Самец и самка поочерёдно занимаются оборудованием гнезда, принося в клюве сырые комки грязи и формируя из них шаровидную стенку. Иногда прибывшие на место самки начинают строительство самостоятельно, не дожидаясь самцов[11]. Возле незаконченного гнезда постоянно кто-то дежурит, в то время как другая птица добывает строительный материал. В случае отсутствия хозяев гнездо охотно занимают воробьи, и тогда ласточкам приходится отстраивать его заново на новом месте. У готового гнезда размер входа достаточен для того, чтобы в него мог пролезть воробей[10][23]. В процессе работы делаются продолжительные перерывы, которые в случае ненастной погоды могут занять несколько дней — они необходимы, чтобы земля подсохла и не обвалилась под собственной тяжестью. Всё строительство занимает до 12—14 дней[7].

В сезон обычно две кладки, хотя в северных частях ареала из-за короткого лета птицы могут выводить потомство лишь однажды. В случае гибели первоначальной кладки самка откладывает повторно. Обычно кладка состоит из 4—6 белых яиц без рисунка, размером 19—20 × 13—14 мм[22] и весом около 1,7 г[6]. Насиживает преимущественно самка в течение 14—15 дней, а в дождливое лето до 20 дней[11]. При изобилии насекомых самец приносит ей в гнездо корм, однако в ненастную погоду не успевает насытиться сам, и самка вынуждена отправляться на поиски пропитания самостоятельно[10]. Готовые к выходу из яйца птенцы слабы и беспомощны, и не в состоянии разломать скорлупу — это им помогают сделать родители. Птенцы становятся на крыло в возрасте 22—32 дней, однако ещё в течение недели зависимы от родителей. Иногда птенцы из первого выводка помогают родителям выкормить второе потомство[6].

Периодически появляются свидетельства того, что городская ласточка скрещивается с деревенской — чаще, чем любые другие виды из отряда воробьинообразных[24]. Частота таких сообщений даёт специалистам основание предполагать, что городская и деревенская ласточки имеют более близкое генетическое родство, нежели чем это декларируется сейчас, и роды Delichon и Hirundo должны быть объединены[6].

Питание

Как и другие виды ласточек, питается летающими насекомыми, за которыми охотится только в воздухе. В сезон размножения обычно кормится на высоте около 10-20 м над землёй, опускаясь вслед за добычей ниже перед ненастной либо прохладной погодой[6]. Это не обязательно связано с предстоящим дождём — тёплым летним вечером, когда у поверхности земли собирается большое количество насекомых, ласточки также летают низко[25]. В дождь не охотятся, а пережидают непогоду в гнёздах либо закрытых помещениях[26]. Кормовая территория обычно находится в радиусе не более 450 м от гнезда, как правило, на открытом месте — лужайке, речной долине, склоне горы, поле. Во время зимней миграции ласточки кормятся гораздо выше — на высоте около 50 м над поверхностью земли и не привязаны к какому-либо конкретному участку[6].

Рацион состоит преимущественно из мелких насекомых — жуков, двукрылых (мух, комаров, слепней, мошек), хоботных (цикад и др). Также охотится на бабочек и кузнечиков. В небольшом количестве употребляет в пищу пауков, переносящихся по воздуху. Пчёл и других ядосодержащих насекомых почти не трогают. Добычу заглатывают целиком, включая и жуков с твёрдым хитиновым покровом. Тем не менее, переваривание пищи проходит очень интенсивно[7].

Естественные враги и паразиты

Наибольшую опасность для городских ласточек представляет такой же быстрый, как и они, сокол-чеглок, подстерегающий добычу в воздухе. Благодаря своим лётным качествам воронки избегают встречи с большинством других хищников[27]. Наиболее уязвимы они бывают на берегу водоёма, когда собирают комочки грязи для строительства гнезда, поэтому всегда занимаются этим группой[28].

На теле воронков паразитируют различные блохи и клещи, в том числе характерная только для этого вида блоха Ceratophyllus hirundinis[29]. Из эндопаразитов (внутренних паразитов) можно выделить Haemoproteus prognei (птичья малярия, переносчиками которой являются кровососущие насекомые, такие как комары)[30][31].

Природоохранный статус

Воронок обитает на большей части северной Палеарктике — площадь его распространения составляет около 10 млн км²[32]. По оценкам специалистов, на территории Европы гнездится 20—48 млн особей. Размер глобальной популяции не определён, однако известно, что он подвержен колебаниям[13]. На основании вышеперечисленных причин природоохранный статус в Международной Красной книге обозначен как LC (таксон минимального риска)[32]. Вид также не включён в список Конвенции по международной торговле СИТЕС. Тем не менее, в Западной Европе, и в частности в Великобритании, отмечено постепенное сокращение популяции[4], в связи с чем в этом государстве охранный статус этого вида был повышен до жёлтого (усиленное внимание)[33][34].

Как и некоторые другие виды животных, городские ласточки только выиграли от человеческой деятельности — вырубка лесов способствовала расширению кормового ареала, а строительство городов дало достаточно безопасные места для размножения. На колебания численности влияют множество факторов — например, возведение новых зданий и ужесточение законодательства по загрязнению воздуха безусловно ведут к увеличению популяции. С другой стороны, прохладная погода, использование в сельском хозяйстве пестицидов, недостаток мокрой земли (необходимой для строительства гнёзд) и соперничество с домовым воробьём отражается на сокращении численности ласточек в пределах населённого пункта[6].

Ласточка в культуре

В европейской литературе ласточки упоминаются довольно часто, правда, без уточнения конкретного вида. Известно несколько устойчивых выражений, изначально символизирующих приход весны — «первая ласточка», «одна ласточка весны не делает». Последнее выражение, ставшее пословицей, появилось ещё в Древней Греции — в басне Эзопа «Мот и ласточка» рассказывается о юноше, продавшем последний плащ при виде первой весенней ласточки. Однако холода вернулись, и юноша с ласточкой замёрзли (в русской литературе эта басня была мастерски пересказана поэтом И. А. Крыловым)[35]. Это выражение также встречается у древнегреческого философа Аристотеля в сочинении «Никомахова этика»: «Ведь одна ласточка не делает весны и один [тёплый] день тоже; точно так же ни за один день, ни за краткое время не делаются блаженными и счастливыми»[36].

По мнению специалистов, Уильям Шекспир в трагедии «Макбет» упоминает именно городскую ласточку, когда предводитель войска Банко описывает достоинства замка, обращаясь к королю Дункану (Акт I, Сцена VI)[37]:

Летний гость,
Храмовник-стриж, обосновавшись тут,
Доказывает нам, что это небо
Радушьем веет. Нет зубца, устоя,
Угла иль выступа, где б он не свил
Висячих лож и щедрых колыбелей.
Где он живёт, там воздух, я заметил,
Особо чист.
(Перевод М. Лозинского[38])

У М. Ю. Лермонтова в поэме «Боярин Орша» ласточка (судя по тексту, городская) олицетворяет собой страсть жизни[39]:

И он увидел: у окна
Заботой резвою полна
Летала ласточка — то вниз,
То вверх под каменный карниз
Кидалась с дивной быстротой
И в щели пряталась сырой;
То, взвившись на небо стрелой,
Тонула в пламенных лучах…
И он вздохнул о прежних днях,
Когда он жил, страстям чужой,
С природой жизнию одной.

Весной 1942 года многие жители блокадного Ленинграда носили на груди жетон в виде ласточки с письмом в клюве. Эта птица без труда залетала в осаждённый город, и тем самым служила жителям символом доброй вести, письма. Этот образ сохранился в стихотворении «Блокадная ласточка», написанном ленинградской поэтессой Ольгой Берггольц[40]:

Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: «Жду письма».

Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолёт,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдёт.

Напишите отзыв о статье "Городская ласточка"

Примечания

  1. ↑ Коблик Е. А., Редькин Я. А., Архипов В. Ю. Список птиц Российской Федерации. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2006. — 256 с. ISBN 5-87317-263-3
  2. ↑ Carolus Linnaeus. Systema naturae per regna tria naturae, secundum classes, ordines, genera, species, cum characteribus, differentiis, synonymis, locis. — Tomus I. Editio decima, reformata. — Holmiae. (Laurentii Salvii), 1758. — С. 192.
  3. ↑ [www.itis.gov/servlet/SingleRpt/SingleRpt?search_topic=TSN&search_value=178444 ITIS Standard Report Page: Delichon]. The Integrated Taxonomic Information System (ITIS). Проверено 16 октября 2008. [www.webcitation.org/614RdZqJp Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  4. ↑ 1 2 [blx1.bto.org/birdfacts/results/bob10010.htm House Martin Delichon urbicum (Linnaeus, 1758)]. Bird facts. British Trust for Ornithology. Проверено 16 октября 2008. [www.webcitation.org/614Re6eir Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  5. ↑ George Sangster, J. Martin Collinson, Andreas J. Helbig, Alan G. Knox, David T. Parkin. [www.bou.org.uk/blchanges031218.pdf Taxonomic recommendations for British birds: second report] // Ibis. — 2004. — Vol. 146. — P. 155.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Angela Turner, Chris Rose. Swallows & Martins: An Identification Guide and Handbook. — Boston: Houghton Mifflin, 1989. — P. 226—233. — 258 p. — ISBN 0-395-51174-7.
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Г. Дементьев, Н. Гладков. Птицы Советского Союза. — Советская наука, 1953. — Т. 6. — С. 714—729. — 808 с.
  8. ↑ С. А. Бутурлин и др. [www.ecosystema.ru/08nature/birds/113.php Птицы. Животный мир СССР]. — М.—Л.: Детиздат, 1940.
  9. ↑ Felix Liechti, Lukas Bruderer. [jeb.biologists.org/cgi/reprint/205/16/2461 Wingbeat frequency of barn swallows and house martins: a comparison between free flight and wind tunnel experiments] // The Journal of Experimental Biology. — 2002. — Vol. 205. — P. 2461—2467.
  10. ↑ 1 2 3 Д. Н. Кайгородов. Наши птицы. — М.: АСТ, 2001. — 332 с. — ISBN 5-17-004266-3.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 Е. А. Назаренко, С. А. Бессонов. [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Birds/430.html Delichon urbica (Linnaeus, 1758) — Воронок]. Позвоночные животные России: обзор. Институт РАН им. А. Н. Северцова. Проверено 16 октября 2008. [www.webcitation.org/614ReoG6q Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  12. ↑ Л. С. Степанян. Конспект орнитологической фауны России и сопредельных территорий. — М.: Академкнига, 2003. — 808 с. — ISBN 5-94628-093-7.
  13. ↑ 1 2 3 David Snow, Christopher M Perrins. The Birds of the Western Palearctic concise edition. — Oxford: Oxford University Press, 1998. — Vol. 2. — P. 1066—1069. — 1830 p. — ISBN 019854099X.
  14. ↑ Boonsong Lekagul, Philip Round. A Guide to the Birds of Thailand. — Bangkok: Saha Karn Baet, 1991. — P. 236. — 457 p. — ISBN 9748567362.
  15. ↑ Craig Robson. A Field Guide to the Birds of Thailand. — Sydney: New Holland Press, 2004. — P. 206. — 272 p. — ISBN 9748567362.
  16. ↑ Jan Kube, Nils Kjellén, Jochen Bellebaum, Ronald Klein, Helmut Wendeln. [www.ifv.terramare.de/ESF/ESF_final/Poster/Kube_Poster.pdf How many diurnal migrants cross the Baltic Sea at night?] (англ.)(недоступная ссылка — история). Instituts für Vogelforschung Poster. Проверено 17 октября 2008. [web.archive.org/20090225130118/www.ifv.terramare.de/ESF/ESF_final/Poster/Kube_Poster.pdf Архивировано из первоисточника 25 февраля 2009].
  17. ↑ David Sibley. The North American Bird Guide. — Christopher Helm Publishers Ltd, 2007. — P. 322. — 544 p. — ISBN 0713689951.
  18. ↑ Bård G. Stokke, Anders Pape Møller, Bernt-Erik Sæther, Goetz Rheinwald, Hans Gutscher. [www.bio.ntnu.no/svfelles/Stokke_et-al-Auk.pdf Weather in the breeding area and during migration affects the demography of a small long-distance passerine migrant] // The Auk. — 2005. — Vol. 122, № 2. — P. 637—647.
  19. ↑ Helen T. Riley, David M. Bryant, Royston E. Carter, David T. Parkin. [www.bou.org.uk/blchanges031218.pdf Extra-pair fertilizations and paternity defence in house martins, Delichon urbica] // Animal Behaviour. — 1995. — Vol. 49, № 2. — P. 495—509.
  20. ↑ Killian Mullarney, Lars Svensson, Dan Zetterström, & Peter J. Grant. Птицы Европы = Birds of Europe. — Paperback. — United States: Princeton University Press, 2000. — P. 220. — 400 p. — ISBN 978-0-691-05054-6.
  21. ↑ Е. Е. Сыроечковский, Э. В. Рогачёва. Животный мир Красноярского края. — Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1980. — 360 с.
  22. ↑ 1 2 А. С. Боголюбов, О. В. Жданова, М. В. Кравченко. Городская ласточка // [www.ecosystema.ru/08nature/birds/113.php Определитель птиц и птичьих гнёзд средней полосы России]. — Экосистема, 2006.
  23. ↑ Thomas Alfred Coward. The Birds of the British Isles and Their Eggs. — Third edition. — Frederick Warne, 1930. — Vol. 2. — P. 252—254.
  24. ↑ Anders Pape Møller, Jens Gregersen. [books.google.com/books?id=qPh3kmnYG5MC&pg=PA245&lpg=PA245&dq=barn+swallow+mobbing&source=web&ots=OgFPsh7qrn&sig=l3WxmkKguTiniShgofWKs7YuvTI#PPA245,M1 Sexual Selection and the Barn Swallow]. — Oxford: Oxford University Press, 1994. — 376 p. — ISBN 0198540280.
  25. ↑ А. С. Боголюбов, О. В. Жданова, М. В. Кравченко. Деревенская ласточка // [www.ecosystema.ru/08nature/birds/112.php Определитель птиц и птичьих гнёзд средней полосы России]. — Экосистема, 2006.
  26. ↑ В. К. Рябицев. Птицы Урала, Приуралья и Западной Сибири. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001. — ISBN 5-7525-0825-8.
  27. ↑ Killian Mullarney, Lars Svensson, Dan Zetterström, & Peter J. Grant. Collins Bird Guide. — Collins, 1999. — P. 242. — ISBN 0-00-219728-6.
  28. ↑ [www.birdguides.com/species/species.asp?sp=117070 House Martin (Delichon urbicum)]. BirdGuides. Проверено 25 декабря 2009. [www.webcitation.org/614RfUgzb Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  29. ↑ Frank Clark, D. A. C. McNeil, L. A. Hill. Studies on the dispersal of three congeneric species of flea monoxenous to the house martin (Delichon urbica L.) // Entomologist. — 1993. — Vol. 112, № 2. — P. 85—94.
  30. ↑ Jaime Weisman. [www.vet.uga.edu/vpp/clerk/weisman/index.php Haemoproteus Infection in Avian Species] (англ.). University of Georgia. Проверено 18 октября 2008. [www.webcitation.org/614RgiE38 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  31. ↑ Alfonso Marzal, Florentino de Lope, Carlos Navarro, Anders Pape Møller. [www.eeza.csic.es/eeza/documentos/2005-Oecologia%20(142,%20541-545).pdf Malarial parasites decrease reproductive success: an experimental study in a passerine bird] // Oecologia. — 2005. — Vol. 142. — P. 541—545.
  32. ↑ 1 2 [www.birdlife.org/datazone/speciesfactsheet.php?id=7150 Northern House-martin] (англ.). BirdLife Species Factsheet. BirdLife International. Проверено 19 октября 2008. [www.webcitation.org/614Rh9Xbn Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  33. ↑ [www.bto.org/psob/amberlist.htm The population status of birds in the UK: Birds of Conservation Concern: 2002—2007] (англ.)(недоступная ссылка — история). British Trust for Ornithology. Проверено 19 октября 2008. [web.archive.org/20060927173531/www.bto.org/psob/amberlist.htm Архивировано из первоисточника 27 сентября 2006].
  34. ↑ [www.bto.org/birdtrends2006/wcrhouma.htm House Martin] (англ.)(недоступная ссылка — история). British Trust for Ornithology. Проверено 19 октября 2008. [web.archive.org/20071214021602/www.bto.org/birdtrends2006/wcrhouma.htm Архивировано из первоисточника 14 декабря 2007].
  35. ↑ М. Л. Гаспаров. [www.krotov.info/lib_sec/26_ae/aezo/p_01.htm Античная басня]. — М.: Художественная литература, 1991. — ISBN 5-280-01210-6.
  36. ↑ Аристотель. [www.lib.ru/POEEAST/ARISTOTEL/nikomah.txt Этика (в переводе Нины Брагинской и Татьяны Миллер)]. — М.: АСТ, 2002. — 496 с. — ISBN 5-17-011626-8.
  37. ↑ Mark Cocker, Richard Mabey. Birds Britannica. — London: Random House UK, 2005. — P. 318—319. — 518 p. — ISBN 0701169079.
  38. ↑ Уильям Шекспир. [lib.ru/SHAKESPEARE/mcbeth4.txt Макбет]. Библиотека Максима Мошкова. Проверено 19 октября 2008. [www.webcitation.org/614RhlK68 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  39. ↑ М. Ю. Лермонтов. [ilibrary.ru/text/1081/p.2/index.html Сочинения в 2-х томах]. — М.: Правда, 1988. — Т. 1.
  40. ↑ Ольга Берггольц. [militera.lib.ru/poetry/russian/berggolts/03.html Блокадная ласточка]. Военная литература. Проверено 19 октября 2008. [www.webcitation.org/614RiGET6 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].

Ссылки

  • [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Birds/430.html Позвоночные животные России — Воронок]
  • [birds.krasu.ru/index.php?f=species&ids=234 Птицы Средней Сибири — Городская ласточка]
  • [ibc.hbw.com/ibc/phtml/especie.phtml?idEspecie=5385 Видеоклипы с участием городской ласточки]


Отрывок, характеризующий Городская ласточка

– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Городская_ласточка&oldid=81299688»