Гринвальд, Артур Александрович

Артур Отто Мориц Александрович фон Гринвальд
Arthur-Otto-Moritz von Gruenewaldt
Дата рождения	12 марта 1847(1847-03-12)
Место рождения	Российская империя имение Орисаар Эстляндская губерния
Дата смерти	20 июля 1922(1922-07-20) (75 лет)
Место смерти	Таллин
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1866 — 1917 гг.
Звание	генерал от кавалерии генерал-адъютант
Командовал	30-ый драгунский Ингерманландский Великого Герцога Саксен-Веймарского полк; Кавалергардский полк.
Награды и премии	Медали: «Знак отличия за XL лет беспорочной службы » |}

Артур Александрович фон Гринвальд (12 марта 1847 — 20 июля 1922) — генерал-адъютант, генерал от кавалерии, командовал 30-м драгунским Ингерманландским Великого Герцога Саксен-Веймарского полком; Кавалергардским полком.

Биография

Родился в семье известного эстляндского общественного и политического деятеля Александра Егоровича фон Гринвальда (1805—1886) и баронессы Паулины, урождённой Унгерн-Штернберг(1817—1852). В 1860-64 учился в Домском рыцарском училище в Ревеле. В 1865-66 в течение трёх семестров изучал камеральные науки в Дерптском (Тартуском) университете.

25.05.1866 корнетом поступил на службу в Кирасирский Её Величества лейб-гвардии полк. В этом полку А.А. фон Гринвальд прослужил до 08.10.1870, когда с производством в чин есаула он был переведён в Семиреченское казачье войско. В 1871 году, командуя сотней, участвовал в Кульджинском походе наказного атамана Семиреченских казаков генерал-лейтенанта Г.А. Колпаковского. За отличие в боях под Алимту, Чинга-Ходзи, Сайдуном и за взятие крепости Кульджи был произведен в войсковые старшины и награждён орденами Св. Станислава 3-ей степени с мечами и бантом и Св. Анны 3-ей степени с мечами и бантом.

В 1873 Гринвальд был назначен командиром вновь сформированной 5-й сотни и в этой должности принял участие в Хивинском походе в составе Туркестанского отряда под командованием генерала К. П. Кауфмана. Отличился в боях у колодца Адам-Кармичан, при Алты-Кудуке, Уч-Учаке, Шейх-Арыке, при занятии города Хивы, в стычке с туркменским племенем иомудов при Базаркете, в боях при Чандыре, Ана-Мурат-Бее и Кончуке. За боевые отличия в этом походе он был произведён в подполковники (пр. 1874; ст. 18.01.1874; за боевые отличия) и награждён орденами Св. Станислава 2-й степени с мечами и тем же орденом с императорской короной и мечами. После повышения в чине последовало и назначение на новую должность — непродолжительное время он заведовал обучением сотен. С 02.04.- 24.05.1874 занимал должность командира 2-го конного полка Семиреченского казачьего войска, а с 01.10.1874 — командира 1-го полка того же войска (01.10.1874-29.05.1879). Полковник (пр. 1879; ст. 26.02.1879; за отличие). С марта по октябрь 1878 был назначен начальником пограничного Нарымского отряда. В мае 1879 уже в чине полковника с повышением, был отчислен от должности командира конного полка Семиреченского казачьего войска с зачислением по армейской кавалерии и прикомандированием к 4-му Псковскому драгунскому полку.

С 23.03.1884 по 3.02.1892 Гринвальд командовал 30-м драгунским Ингерманландским Великого Герцога Саксен-Веймарского полком. А с 3.02.1892 был произведен в генерал-майоры и назначен командиром Кавалергардского полка.

Состоя в должности командира Кавалергардского полка, А.А. фон Гринвальд принимал непосредственное участие в коронации Императора Николая II и Императрицы Александры Федоровны (14.05.1896) находясь в личной охране Императрицы, сопровождал Её во время процессии, а также стоял на часах при Императорских тронах. После окончания всех церемоний Император Николай II выразил «Высочайшую благодарность» А.А. фон Гринвальду «за отличное выполнение возложенного на полк почетного наряда» и «за блестящий выход полка и безукоризненное его обмундирование». На следующий день был издан приказ о зачислении А.А. фон Гринвальда в Свиту Его Императорского Величества с оставлением его на должности командира полка и награждении орденом Св. Станислава 1-й степени.

11.08.1896 Гринвальд был назначен на должность командира 1-й бригады 1-й гвардейской кавалерийской дивизии с сохранением кавалергардского мундира. В 12.06.1897 был переведён на должность шталмейстера Двора и управляющего придворной конюшенной частью. Помимо последней должности с 25.02.1901 Гринвальд также состоял членом Совета главного управления государственного коннозаводства.

06.12.1899 он стал генерал-лейтенантом, а в 1904 г. удостоен почетного звания генерал-адъютанта. В 1912 был назначен на должность обер-шталмейстера и произведен в чин генерала от кавалерии. С 1913 стал также председателем Комитета полевых лазаретов.

А.А. фон Гринвальд был награждён многими российскими наградами до ордена Св. Александра Невского включительно. Последней наградой, которой он был удостоен, стал «Знак отличия беспорочной службы за 40 лет» на георгиевской ленте (22.08.1916).

После революционных потрясений 1917 Артур Александрович был отстранён от всех ранее занимаемых должностей и покинул Россию. Проживал в Эстонии. Умер генерал Гринвальд 13.07.1922 в Таллине в санатории Зэевальд. Похоронен 20.07.1922 на родовом кладбище в имении Орисаар (нем. Orrisaar, эст. Esna).

Воинские звания

• В службу вступил (29.05.1866)
• Корнет (21.06.1867)
• Есаул (08.10.1870)
• Войсковой старшина (11.09.1871)
• Подполковник (18.01.1874)
• Полковник (26.02.1879)
• Генерал-майор (03.02.1892)
• Генерал-майор Свиты (1896)
• Генерал-лейтенант (06.12.1899)
• Генерал-адъютант (1904)
• Генерал от кавалерии (06.12.1912)

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. с мечами и бантом (1871);
• Орден Святой Анны 3-й ст. с мечами и бантом (1871);
• Орден Святого Станислава 2-й ст.с императорской короной и мечами (1874);
• Орден Святого Владимира 4-й ст. (1886);
• Орден Святой Анны 2-й ст. (1891);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1894);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1896);
• Орден Святой Анны 1-й ст. (1899);
• Орден Святого Владимира 2-й ст. (1903);
• Орден Белого Орла (1906);
• Орден Святого Александра Невского (10.04.1911);
• «Знак отличия беспорочной службы за 40 лет» на георгиевской ленте (22.08.1916).

иностранные:

• Саксен-Веймарский Орден Белого сокола (1879)
• Ольденбургский Орден Заслуг герцега Петра-Фридриха-Людвига 1 ст. (1893)
• Персидский Орден Льва и Солнца 1 ст. (1895)
• Австрийский Орден Франца Иосифа 1 ст. (1895)
• Бельгийский Орден Леопольда I 1 ст. (1895)
• Французский Орден Почетного Легиона командорский крест (1896)
• Прусский Орден Короны 1 ст. (1899)
• Бухарский Орден Благородной Бухары с алмазами (1899)
• Румынский Орден Короны 1 ст. (1869)

Источники

• Панчулидзев С. История кавалергардов: 1724-1799-1899. Том 1. СПб., 1899. С. 159—160;
• Панчулидзев С. Сборник биографий кавалергардов. Кн. 2. СПб., 1908. С. 358—359;
• Список генералам по старшинству. СПб., 1911. С. 137;
• Высочайшие награды // ПВ. 1916. 22 авг. № 186. С.1;
• [Объявление] // Последние известия. 1922. 18 июля. № 161. С. 4; 19 июля. № 162. С. 2;
• Wrangell G. Genealogie des Geschlechts von Grьnewaldt. Reval, 1913. S. 28-30;
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Гринвальд, Артур Александрович] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)
• Список полковникам по старшинству. Составлен по 01.05.1889. Санкт-Петербург, 1889;
• Список генералам по старшинству. Составлен по 01.01.1898. Санкт-Петербург, 1898;
• Список генералам по старшинству. Составлен по 15.04.1914. Петроград, 1914;
• Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. Петроград, 1916
• Волков С. В. Офицеры российской гвардии. М. 2002
• Абисогомян Р. «Роль русских военных деятелей в общественной и культурной жизни Эстонской республики 1920—1930-х гг. и их литературное наследие», Тарту, 2007.
• Егоров Н. Д. Русский генералитет накануне Гражданской войны (Материалы к биографическому справочнику). М. 2004.

Ссылки

• [regiment.ru/bio/G/97.htm Сайт «Русская Императорская Армия»]
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=2642 Гринвальд, Артур Александрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Гринвальд, Артур Александрович

На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.