Да Силва, Франсишку Мария
| Франсишку Мария да Силва порт. Francisco Maria da Silva<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| Церковь: | Римско-католическая церковь | |
| Рождение: | 15 марта 1910 Муртоза | |
| Смерть: | 14 апреля 1977 (67 лет) Брага (город) | |
| Принятие священного сана: | архиепископ | |
Франсишку Мария да Силва (порт. Francisco Maria da Silva; 15 марта 1910, Муртоза — 14 апреля 1977, Брага) — португальский религиозный деятель, прелат католической церкви. Архиепископ Браги в 1963—1977 годах. Участник политической борьбы середины 1970-х годов на стороне правых сил Португалии.
Содержание
Католический солидарист
Родился в семье рыбака. Окончил католическую семинарию в Эворе. Рукоположен в священство 21 мая 1932 года. Изучал в Риме каноническое право. За участие в решении социальных проблем крестьянской паствы получил прозвище Padre Vermelho — «Красный падре»[1].
20 декабря 1956 года получил от Папы Римского Пия XII назначение ауксилиарием Браги и титулярным епископом. Прошёл обряд епископской хиротонии 31 марта 1957 года. С 12 декабря 1963 года — архиепископ Браги. Участник Второго Ватиканского собора[2].
Франсишку Мария да Силва придерживался консервативных религиозных и политических взглядов. Он разделял корпоративистские идеи Estado Novo. Однако он выступал за социальную солидарность, требовал от правительств Салазара и Каэтану внимания к социальным вопросам. Из-за этого крайние салазаристы считали его «левым революционером».
Речь в «Жаркое лето»
Франсишку Мария да Силва негативно воспринял леворадикальные и коммунистические тенденции первых полутора лет Португальской революции. Архиепископ Браги считал реальной опасность установления в Португалии тоталитарного режима по типу «реального социализма».
13 июня 1975 была предпринята попытка ареста Франсишку да Силвы по надуманному обвинению в «контрабанде валюты». При этом он был подвергнут унизительному обыску[3].
Надежды 25 апреля были обмануты уже на следующий день.
Франсишку Мария да Силва
В своих проповедях архиепископ отстаивал католические ценности и традиционные идеалы национального консерватизма. Он одобрял политическую активность каноника собора Браги Эдуарду Мелу Пейшоту. В период «Жаркого лета» он поддержал создание антикоммунистического движения «Мария да Фонте»[4]. 10 августа 1975 года Франсишку Мария да Сильва выступил с яркой антикоммунистической речью[5] перед тысячами прихожан Браги.
Архиепископ решительно осудил идеи коммунизма и деятельность ПКП (в частности, попытки компартии взять под контроль католическую радиостанцию Renascença). Обязанностью христианина архиепископ назвал уважение традиционных нравственных ценностей и фундаментальных прав человека. После речи прихожане атаковали и разгромили местную штаб-квартиру ПКП. Августовское выступление Франсишку Мария да Силвы стало важной вехой наступления правых сил (хотя основным антикоммунистическим лидером португальского Севера являлся каноник Мелу). Речь 10 августа и последовавшее за ней восстание прихожан рассматривается как своеобразное преддверие событий 25 ноября.
Кончина и память
Архиепископ Франсишку Мария да Силва скончался в Браге в 67-летнем возрасте. К этому времени политическая обстановка в Португалии постепенно стабилизировалась и сдвинулась вправо — при его заметном участии.
В Браге установлена статуя Франсишку Мария да Силвы работы Рожерио Азеведу.
См. также
Напишите отзыв о статье "Да Силва, Франсишку Мария"
Примечания
- ↑ [comunidade.sol.pt/blogs/barroso/archive/2009/08/31/O-BISPO_2C00_-O-HOMEM-E-O-CONTRA-REVOLUCION_C100_RIO.aspx O BISPO, O HOMEM E O CONTRA REVOLUCIONÁRIO]
- ↑ [www.agencia.ecclesia.pt/cgi-bin/noticia.pl?id=92777 Participantes portugueses na abertura do II Concílio do Vaticano]
- ↑ [www.cmjornal.xl.pt/detalhe/noticias/outros/domingo/o-norte-a-ferro-e-fogo O Norte a ferro e fogo]
- ↑ [thetraditionalcatholicfaith.blogspot.ru/2010/12/o-prec-e-d-francisco-maria-da-silva.html 30 anos do PREC: O Norte a ferro e fogo]
- ↑ [content.time.com/time/magazine/article/0,9171,913421-2,00.html PORTUGAL: The Anti-Communists Strike Back]
Отрывок, характеризующий Да Силва, Франсишку Мария
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
