Дуглас, Гордон

Гордон Дуглас
Gordon Douglas
Имя при рождении:	Gordon Douglas Brickner
Дата рождения:	15 декабря 1907(1907-12-15)
Место рождения:	Нью-Йорк, США
Дата смерти:	29 сентября 1993(1993-09-29) (85 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Профессия:	кинорежиссёр
Карьера:	1935-1977

Гордон Дуглас (англ. Gordon Douglas, имя при рождении — Gordon Douglas Brickner) (15 декабря 1907 года — 29 сентября 1993 года) — американский кинорежиссёр, работавший в различных жанрах на протяжении 1930-70-х годов.

За свою карьеру Дуглас поставил почти 100 полнометражных и короткометражных художественных фильмов, в том числе пять полнометражных фильмов только в 1950 году и 4 — в 1951 году. «Во многих смыслах Дуглас представляется как идеальный человек для любой киностудии, он всегда готов взяться за любое поручение и способен внести сбалансированность и убедительность даже в самые слабые проекты». Как он однажды заметил: «Мне надо кормить большую семью, и потому очень редко я имею дело с историями, которые меня действительно интересуют».

«Хотя у него была своя доля проходных и слабых фильмов, и временами он выражал неудовлетворённость своей карьерой (однажды он сказал: „Не пытайтесь смотреть фильмы, которые я поставил; это отвадит вас от кино навсегда“), тем не менее он создал некоторые из самых любимых фильмов 1950-х и 1960-х годов».

К числу лучших фильмов Дугласа относятся гангстерский нуар «Распрощайся с завтрашним днём» (1950) с Джеймсом Кэгни, вестерн «Только отважные» (1951) с Грегори Пеком и фантастический фильм «Они!» (1954) с гигантскими муравьями". Наиболее известными работами режиссёра стали также нуаровая мелодрама «Я был коммунистом для ФБР» (1951), драма «Налей ещё» (1951), вестерны «Форд Доббс» (1958), «Йеллоустоун Келли» (1959) и «Рио Кончос» (1964).

Биография

Ранние годы

Гордон Дуглас родился 15 декабря 1907 года в Нью-Йорке. Он начал кинокарьеру в 1920-е годы как актёр-ребёнок, сыграв небольшие роли в нескольких фильмах на восточном побережье. В 1930 году Дуглас переехал в Голливуд, где начал работать как автор комедий у продюсера и режиссёра Хэла Роуча. В том же году он начал играть эпизодические роли в короткометражных подростковых комедиях цикла «Наша банда» (позднее цикл был переименован в «Пострелята»). Всего в 1930-32 годах Дуглас сыграл небольшие роли не менее чем в 10 фильмах этого цикла.

Работа на Студии Хэла Роуча: 1934—1942

В 1934 году Дуглас работал ассистентом режиссёра на комедии «Марш деревянных солдатиков» (1934) с участием дуэта Лорел и Харди, а в 1934-36 годах — на фильмах цикла «Пострелята». В 1935 году Дуглас дебютировал как режиссёр, поставив свой первый 20-минутный фильм цикла «Пострелята». В 1936 году цикл «Пострелята» перешёл от 20-минутного на 10-минутный формат. Первый же фильм в новом формате «Уставший от образования» (1936), режиссёром которого был Дуглас, завоевал в 1936 году премию Оскар как лучший короткометражный игровой фильм. Всего в 1934-38 годах Дуглас поставил 30 короткометражных фильмов серии «Пострелята», многие из которых стали лучшими в 22-летней истории этого цикла. Кроме того, в 1936 году Дуглас вместе с Фредом Ньюмейером стал постановщиком единственного полнометражного фильма этого цикла — «Генерал Спанки».

В 1938 году Роуч продал права на производство цикла «Пострелята» студии «Метро-Голдвин-Майер». Там Дуглас успел поставить два фильма, однако затем отказался от дальнейшего сотрудничества.

В 1939 году Дуглас вернулся к Хэлу Роучу, где стал снимать полнометражное кино: сначала он снял комедию «Зенобия» (1939) с участием Оливера Харди и Гарри Лэнгдона, а затем комедию «Круиз» (1940) с классическим комическим дуэтом Лорел и Харди.

Последним фильмом Дугласа для Роуча стал короткометражный антинацистский сатирический фильм «Дьявол и Гитлер» (1942). Дуглас был готов продолжать сотрудничество с Роучем, однако в 1942 году тот передал свою студию в аренду армии США для производства военных обучающих фильмов.

Карьера на студиях РКО и «Коламбиа пикчерс»: 1942—1950

В 1942 году Дуглас перешёл от Роуча на студию РКО, где вплоть до 1947 года поставил около десятка фильмов, по большей части это были фильмы сериалов . Так, в 1942-44 годах он поставил четыре часовых фильма популярного ситкома «Великий Гилдерслив» (1942-44).

В 1944 году Дуглас снял фильм из цикла по детектива-любителя по имени Сокол — «Сокол в Голливуде», главную роль в котором исполнил Том Конуэй. В том же году он поставил криминальную мелодраму «Ночь приключений» (1944), вновь с Конуэем в главной роли. В 1946 году Дуглас выступил режиссёром фильма из цикла про частного детектива Дика Трэйси — «Дик Трэйси против Биллиардного шара». Следующий фильм — «Сан-Квентин» (1946) — стал стандартным криминальным экшн-триллером, в котором главный герой в исполнении Лоренса Тирни ведёт ловлю заключённого, сбежавшего из этой знаменитой тюрьмы.

В 1948 году Дуглас перешёл с РКО на «Коламбиа пикчерс», где поставил подряд три фильма: нуаровый шпионский триллер «Пройти кривую милю» о борьбе разведок за ядерные секреты, приключенческую драму «Чёрная стрела», действие которой происходит в Англии в эпоху борьбы Алой и Белой роз, а также музыкальную комедию «Если бы ты знал Сюзи». В 1949 году Дуглас снял вестерн «Дулинсы из Оклахомы» и криминальную мелодраму «Несерьёзный противник» с Гленном Фордом в главной роли.

В 1950 году Дуглас поставил для студии «Коламбиа» вестерн «Невадец» с Рандольфом Скоттом, два приключенческих экшна («Капитан Блад» и «Месть Робин Гуда») и фильм нуар «Между полночью и рассветом», роли детективов в котором исполнили Марк Стивенс и Эдмонд О’Брайен.

Фильм нуар «Распрощайся с завтрашним днём» «был одним из пяти фильмов Дугласа, выпущенных в 1950 году. Для постановки этого фильма братья Кэгни арендовали Дугласа у студии „Коламбиа“, которая в то время сплошным потоком гнала жанровые картины». Фильм рассказывал историю бежавшего из тюрьмы улыбчивого, но безжалостного и беспринципного бандита (Джеймс Кэгни), который с помощью убийств, грабежей, шантажа и обмана, прокладывает себе путь к криминальному господству в городе. Персонаж, которого исполнил Кэгни, во многом напоминает его героев из таких гангстерских фильмов, как «Ангелы с грязными лицами» (1938), «Ревущие двадцатые» (1939) и «Белое каление» (1949).

«Братьям Кэгни фильм понравился, и они немедленно поставили Дугласа на второй фильм, стилизованный вестерн „Только отважные“» с Грегори Пеком в главной роли.

В 1951 году студия «Парамаунт» выпустила ещё один вестерн Дугласа — «Великий рейд по Миссури» о знаменитом преступнике Джесси Джеймсе.

Карьера на студии «Уорнер бразерс»: 1950—1962

С 1950 года Дуглас «стал работать на студии „Уорнер бразерс“, где провёл 15 лет, и именно в эти годы он добился своего наивысшего успеха».

За достаточно успешной антиалкогольной драмой «Налей ещё» (1951) с Джеймсом Кэгни в главной роли последовал знаменательный нуаровый триллер эпохи Холодной войны с откровенно пропагандистски-политическим содержанием «Я был коммунистом для ФБР» (1951), который рассказывал о внедрении правительственного агента в подпольную коммунистическую ячейку на территории США.

В 1952 году последовала историческая биографическая драма о герое Техасской революции 1835-36 годов Джеймсе Боуи под названием «Железная госпожа» (1952), главные роли в которой исполнили Алан Лэдд и Вирджиния Майо.

В 1953 году Дуглас поставил 3D-вестерн «Атака у реки Фезер», «в котором стрелы и копья летели прямо в зал». Это был один из первых фильмов, в котором использовался звуковой эффект «Крик Вильгельма», названный так по имени персонажа фильма, рядового Вильгельма, который издаёт характерный крик после ранения стрелой из лука.

В 1954 году Дуглас начал сотрудничество с популярным певцом и актёром Фрэнком Синатрой, сняв его и популярную певицу Дорис Дэй в музыкальной мелодраме «Это молодое сердце». Фильм во многом способствовал популяризации образа Синатры как романтического одиночки, в стильной шляпе, с рюмкой и сигаретой, который наигрывает мелодию на фортепиано.

В 1954 году вышел один из лучших фильмов Дугласа, «классика научной фантастики 1950-х годов» «Они!», в котором под воздействием ядерных испытаний в штате Нью-Мексико муравьи мутировали в гигантских, пожирающих людей существ, угрожающих всему человечеству. Это был один из первых фильмов про «ядерных монстров» и про «гигантских насекомых», который и сегодня смотрится как захватывающий триллер с очень умным сценарием, а по сравнению с другими фильмами своего времени гигантские муравьи производили просто шокирующее впечатление. Картина получила высокую оценку критики и имела большой успех в прокате. Фильм был номинирован на Оскар за лучшие спецэффекты.

В 1955-57 годах Дуглас трижды снимал звёзду нуара 1940-х годов Алана Лэдда, когда карьера того уже пошла на спад. В биографической драме «История МакКоннелла» (1955) Лэдд сыграл лётчика-героя Корейской войны, затем последовал приключенческий фильм «Сантьяго» (1956), действие которого происходит на Кубе во время Войны с Испанией за независимость 1895-98 годов, и вестерн «Большая земля» (1957).

В 1958-61 годах последовали три низкобюджетных вестерна с Клинтом Уокером — «Форт Доббс» (1958), «Йеллоустоун Келли» (1959) и «Золото семи святых» (1961), «которые сравнивали с минималистскими вестернами Бадда Беттикера».

В этот период Дуглас также выпустил ремейк в жанре вестерн популярного фильма нуар «Поцелуй смерти» (1947) под названием «Злодей, который шёл на Запад» (1958), а также «Поднять перископ» (1959), военную драму про подводников с Джеймсом Гарнером в главной роли. Одной из последних работ Дугласа для «Уорнер» стала мелодрама «Грехи Рэйчел Кейд» (1961), действие которой происходит в бельгийском Конго во время Второй мировой войны, главные роли в картине сыграли Энджи Дикинсон, Питер Финч и Роджер Мур.

Фильмы на других студиях:1962-1972

В 1962 году Дуглас снял на независимой студии «Мириш» музыкальную комедию «Следуй за мечтой» (1962) с участием Элвиса Пресли, который с большим успехом прошёл в прокате. Также на независимой студии Дуглас поставил приключенческую комедию «Зови меня Бвана» (1963) с Бобом Хоупом и Анитой Экберг. В этом фильме конкурирующие разведки ищут в песках Африки возвратившуюся с Луны капсулу с ценной информацией. Также на независимой компании была сделана музыкально-криминальная комедия с Фрэнком Синатрой «Робин и 7 гангстеров» (1964), действие которой происходит в Чикаго 1930-х годов.

На студии «Двадцатый век Фокс» Дуглас поставил исторический экшн-триллер «Рио Кончос» (1964), в котором два армейских офицера в районе мексиканской границы ведут борьбу с незаконными поставками ружей воинственным племенам апачей. Последним удачным вестерном Дугласа был «Чака», вышедший на экраны в 1967 году.

В 1965 году Дуглас поставил два фильма с участием Кэрролл Бейкер — биопик «Харлоу» о кинозвезде 1930-х годов Джин Харлоу, который был негативно оценен критиками, но принёс хорошую прибыль, а также довольно удачную криминально-психологическую драму «Сильвия», в которой частный детектив расследует тёмное прошлое внешне благопристойной и очаровательной героини.

В 1967-68 годах Дуглас снял Фрэнка Синатру в трёх нео-нуаровых детективах — «Тони Роум» (1967), «Детектив» (1968) и «Леди в цементе» (1968). «Детектив» (1968) стал «одним из самых успешных фильмов Дугласа и одним из лучших фильмов Фрэнка Синатры». Это «жёсткая, неприукрашенная и спорная (для своего времени) криминальная драма о копе из отдела убийств, расследующем дело, в котором замешана группа богатых и влиятельных гомосексуалистов».

В конце карьеры Дуглас снял сиквелы двух популярных фильмов. Криминальная комедия о супершпионе «Двойник Флинта» (1967) с участием Джеймса Кобурна была продолжением фильма «Наш человек Флинт» (1966), а нео-нуаровый детектив «Меня зовут Мистер Тиббс!» (1970) с участием Сидни Пуатье был своеобразным продолжением успешной картины «Полночная жара» (1967).

Свой последний фильм Дуглас снял в 1977 году, после чего ушёл из кино.

Смерть

Гордон Дуглас умер от рака 29 сентября 1993 года в Лос-Анджелесе, в возрасте 85 лет.

Избранная фильмография

• 1939 — Зенобия / Zenobia
• 1940 — Круиз / Saps at Sea
• 1944 — Сокол в Голливуде / The Falcon in Hollywood
• 1944 — Ночь приключения / A Night of Adventure
• 1946 — Дик Трейси против Биллиардного шара / Dick Tracy vs. Cueball
• 1946 — Сан-Квентин / San Quentin
• 1948 — Пройти кривую милю / Walk a Crooked Mile
• 1948 — Чёрная стрела / The Black Arrow
• 1948 — Если бы ты знал Сюзи / If You Knew Susie
• 1949 — Дулинсы из Оклахомы / The Doolins of Oklahoma
• 1949 — Несерьёзный противник / Mr. Soft Touch
• 1950 — Между полночью и рассветом / Between Midnight and Dawn
• 1950 — Месть Робин Гуда / Rogues of Sherwood Forest
• 1950 — Капитан Блад / Fortunes of Captain Blood
• 1950 — Распрощайся с завтрашним днём / Kiss Tomorrow Goodbye
• 1950 — Невадец / The Nevadan
• 1951 — Только отважные / Only the Valiant
• 1951 — Великий рейд по Миссури / The Great Missouri Raid
• 1951 — Налей ещё / Come Fill the Cup
• 1951 — Я был коммунистом для ФБР / I Was a Communist for the FBI
• 1952 — Железная госпожа / The Iron Mistress
• 1953 — Атака на реке Фэзер / The Charger at Feather River
• 1954 — Это молодое сердце / Young at Heart
• 1954 — Они! / Them!
• 1955 — История МакКоннелла / The McConnell Story
• 1956 — Сантьяго / Santiago
• 1957 — Большая земля / The Big Land
• 1958 — Форт Доббс / Fort Dobbs
• 1958 — Злодей, который шёл на запад / The Fiend Who Walked the West
• 1959 — Поднять перископ / Up Periscope
• 1959 — Йеллоустоун Келли / Yellowstone Kelly
• 1961 — Золото семи святых / Gold of the Seven Saints
• 1961 — Грехи Рэйчел Кейд / The Sins of Rachel Cade
• 1962 — Следуй за мечтой / Follow That Dream
• 1963 — Зови меня Бвана / Call Me Bwana
• 1964 — Рио Кончос / Rio Conchos
• 1964 — Робин и 7 гангстеров / Robin and the 7 Hoods
• 1965 — Сильвия / Sylvia
• 1965 — Харлоу / Harlow
• 1967 — Тони Роум / Tony Rome
• 1967 — Двойник Флинта / In Like Flint
• 1967 — Чака / Chuka
• 1968 — Детектив / The Detective
• 1968 — Девушка в цементе / Lady in Cement
• 1970 — Меня зовут Мистер Тиббс! / They Call Me Mister Tibbs!

Ссылки

• Дуглас, Гордон (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/artist/gordon-m-douglas-p88129 Гордон Дуглас] на сайте Allmovie

Отрывок, характеризующий Дуглас, Гордон

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…