Задняя кромка крыла
Задняя кромка крыла — крайний задний силовой элемент крыла, проходящий по всей его длине. Поток воздуха, огибающий профиль у передней кромки крыла в один момент времени, сходится в прежнюю неразрывную струю у задней кромки крыла. Именно на задней кромке расположены основные органы управления самолётом, позволяющие регулировать поток воздуха, обтекающий крыло.
Например, если выпустить закрылки, задняя кромка крыла становится ниже. Более низкая задняя кромка увеличивает угол между линией хорды и относительным ветром. Такое увеличение угла атаки увеличивает подъёмную силу. Более того, при низкой задней кромке увеличивается кривизна этой части крыла, что приводит к увеличению скорости потока воздуха над верхней поверхностью крыла. Благодаря увеличению угла атаки и кривизны закрылки обеспечивают более мощную подъёмную силу при той же воздушной скорости.
На задней кромке крыла часто устанавливают элероны для управления углом крена самолёта. На задней кромке стабилизатора, который сходен с профилем основного крыла, устанавливают рули высоты. На задней кромке самолётов без горизонтального хвостового оперения («бесхвостка» или «летающее крыло») располагают элевоны.
Другие элементы механизации крыла, которые могут располагаться на задней кромке крыла самолёта:
Напишите отзыв о статье "Задняя кромка крыла"
Ссылки
- [otvinta-f1.narod.ru/slovar.html Словарь терминов авиамоделизма]
- [www.old.skolas.lv/lv/r10vs/Mācību_materiāli/Mcbu%20materili%20skolnieki/Snicarevs_10b/text4.html Возникновение подъёмной силы крыла]
Отрывок, характеризующий Задняя кромка крыла
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
