Изабелла Баварская (1863—1924)
Изабелла Мария Елизавета Баварская Princess Isabella Maria Elisabeth of Bavaria<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
Рождение: | 31 августа 1863 Мюнхен | |
Смерть: | 26 февраля 1924 (60 лет) Рим | |
Место погребения: | Суперга | |
Род: | Виттельсбахи Савойский дом | |
Отец: | Адальберт Баварский | |
Мать: | Амелия Филиппина де Бурбон | |
Супруг: | Томмазо Савойский-Генуэзский | |
Награды: |
Изабелла Мария Елизавета Баварская (нем. Isabella Marie Elisabeth von Bayern; 31 августа 1863, Мюнхен — 26 февраля 1924, Рим) — принцесса из дома Виттельсбахов, дочь принца Адальберта Баварского и инфанты Амелии Испанской, в замужестве герцогиня Генуэзская.
Биография
Мария Изабелла Елизавета Баварская родилась в семье баварского принца Адальберта и его супруги инфанты Испании Амелии. Она была первой дочерью и третьим ребёнком в семье. У неё были братья Людвиг, Фердинанд и Альфонс и сёстры, принцессы Клара и Эльвира. Отец умер, когда девочке было двенадцать лет.
14 апреля 1883 года она вышла замуж за принца Томмазо Савойского-Генуэзского, 2-го герцога Генуэзского, сына Фердинандо Савойского-Генуэзского и его жены Елизаветы Саксонской. Жениху было 29 лет, невесте — 19.
У супругов было шестеро детей:
- Фердинандо (1884—1963) — 3-й герцог Генуэзский, женился на Марии Лидии Гандольфи, детей не имел;
- Филиберто (1895—1990) — 4-й герцог Генуэзский, женился на Лидии Аренбергской, детей не имел;
- Бона Маргарита (1896—1971) — вышла замуж за принца Конрада Баварского, имели двух детей;
- Адальберто (1898—1982) — герцог Бергамо, не женат;
- Мария Адельгейда (1904—1979) — вышла замуж за Леоне Массимо, принца Арсоле, герцога Антиколи-Коррадо, имела шестерых детей;
- Эудженио (1906—1996) — 5-й герцог Генуэзский, женился на Лючии Бурбон-Сицилийской, имел одну дочь.
Мария Изабелла умерла 26 февраля 1924 года в Риме от бронхиальной пневмонии. Её муж пережил её на семь лет.
Родословная
Напишите отзыв о статье "Изабелла Баварская (1863—1924)"
Отрывок, характеризующий Изабелла Баварская (1863—1924)
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.