Войонмаа, Каарле Вяйнё
Поделись знанием:
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
(перенаправлено с «Каарле Вяйне Войонмаа»)
| Вяйнё Войонмаа Väinö Voionmaa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1937 — 1938 | |||
| Предшественник: | Калле Кауппи | ||
| Преемник: | Вяйнё Котилайнен | ||
| |||
| Предшественник: | Рудольф Холсти | ||
| Преемник: | Юхо Эркко | ||
| 1926 — 1927 | |||
| Предшественник: | Эмиль Сетяля | ||
| Преемник: | Ялмар Прокопе | ||
| Рождение: | 12 февраля 1869 Йювяскюля, Великое княжество Финляндское | ||
| Смерть: | 24 мая 1947 (78 лет) Хельсинки, Финляндия | ||
Каарле Вяйнё Войонмаа (фин. Kaarle Väinö Voionmaa настоящая фамилия — Валлин швед. Wallin, использовал до 1906 года; 12 февраля 1869, Йювяскюля, Великое княжество Финляндское — 24 мая 1947, Хельсинки, Финляндия) — финский политик и дипломат; с 1926 по 1927 и в 1938 году — министр иностранных дел Финляндии.
Содержание
Биография
Родился 12 февраля 1869 года в Йювяскюля, в Великом княжестве Финляндском.
С 1926 по 1927 и в 1938 году был министром иностранных дел Финляндии.
С 1937 по 1938 годы — министр торговли и транспорта Финляндии.
Скончался 24 мая 1947 года в Хельсинки в Финляндии.
Библиография
- Voionmaa, Väinö, Yhteiskunta ja alkoholikysymys. Raittiusjärjestöjen yhteistoimikunta 1944.
- Voionmaa, Väinö, Yhteiskunnallinen alkoholikysymys. WSOY 1925.
- Voionmaa, Väinö, Valtioelämän perusteet. Edistysseurojen kustannusosakeyhtiö 1918.
- Voionmaa, Väinö, Suur-Suomen luonnolliset rajat 1918
- Wallin, Väinö: Kuvauksia Suomen kansan esihistoriasta (Kuvallinen Suomen historia vanhimmista ajoista nykyaikaan saakka). 1 osa (Suomen kansan esihistoria). Jyväskylä: Gummerus, 1894.
Напишите отзыв о статье "Войонмаа, Каарле Вяйнё"
Литература
- Halila, Aimo: Väinö Voionmaa. Helsinki: Tammi, 1969. ISBN 951-30-1030-9.
- Voionmaa, Väinö (valinnut Reimaa, Markku): Kuriiripostia 1941—1946 / Väinö Voionmaa. Helsinki: Tammi, 1971. [chuhloma.narod.ru/voionmaa/voionmaa.html Русский перевод В.Войонмаа «Дипломатическая почта»] Москва, Прогресс, 1984
- Väinö Voionmaan opiston vuosikertomukset 1951—1973
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Каарле Вяйнё Войонмаа - [www.uta.fi/yky/arkisto/koskivoimaa/henkilot/voionmaa.htm Väinö Voionmaa (1869—1947) — sosialidemokraattien omantunnon ääni] (фин.)
|
Это заготовка статьи о главе ведомства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о биографии персоналии из Финляндии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Войонмаа, Каарле Вяйнё
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
