Калеж
Аул
|
Кале́ж (адыг. Къалэжъ) — шапсугский аул в Лазаревском районе муниципального образования «город-курорт» Сочи Краснодарского края. Административный центр Лыготхского сельского округа.
Содержание
География
Аул расположен в северной части Большого Сочи, на левом берегу реки Аше. Находится в 24 км к северу от посёлка Лазаревское, в 91 км к северо-западу от Центрального Сочи и в 230 км к югу от города Краснодар (по дороге).
Граничит с землями населённых пунктов: Лыготх на юге и Хаджико на западе.
Калеж расположен в отрогах хребта Аже. Рельеф местности в основном гористый. Населённый пункт со всех сторон окружён хребтами с густым смешанным лесом. Средние высоты на территории аула составляют 275 метров над уровнем моря. Наивысшей точкой в окрестностях аула является гора — Хунагет (532 м). В окрестностях аула также значимы скалы — Жгеиб (Скала Стариков), Алибеева и Чигепт. Имеются несколько карстовых пещер.
На территории сельского поселения развиты серо-лесные почвы с горным чернозёмом. Недалеко от аула расположены крупные урочища — Чхакияп, Циргай и Пхазедаки.
Гидрографическая сеть представлена в основном рекой Аше. Чуть выше аула в Аше впадает его главный правый приток — Большой Наужи. В центре аула в Аше впадает левый приток — Анакопсы. У западной окраины аула в неё впадает левый приток — Тяхтанепа. В верховьях долины реки Аше расположены водопады «Пседах» и «Шапсуг», а также множество порожистых участков.
Климат в ауле влажный субтропический. Среднегодовая температура воздуха составляет около +13,2°С, со средними температурами июля около +23,7°С, и средними температурами января около +5,7°С. Среднегодовое количество осадков составляет около 1350 мм. Основная часть осадков выпадает в зимний период.
Этимология
«Калеж» в переводе с адыгейского языка означает «старый город», где къалэ — «город» и жъы — «старый»[2]. Топоним названия возможно связано с существовавшим в прошлом на правом более возвышенном берегу реки Аше, крепостным сооружением средневекового времени, носившее у адыгов название — Калежтам (адыг. Къалэжътам — «возвышенность старой крепости»). Остатки этой крепости сохранились до сих пор.
История
Вся долина реки Аше была заселена с древнейших времён. Об этом свидетельствуют как письменные источники, так и сохранившиеся до нашего времени следы хозяйственной деятельности коренного населения края, такие как остатки фундаментов жилых построек, оград, террасных полей, одичавшие плодовые сады, а также курганные могилы разного времени, дольмены и менгиры[3].
Именно здесь, «от берега верст на одиннадцать», как утверждается в одном из русских военных документов середины XIX века, «гнездилась основная масса» населения долины Аше. Множество аулов было отмечено также выше слияния двух основных притоков реки Аше — Наужи и Бекишей.
После завершения Кавказской войны в 1864 году, практически всё уцелевшее местное население было выселено в Османскую империю. А остатки адыгов, продолжавших скрываться в труднодоступной горно-лесистой местности, преследовались и также выселяли либо в низовья Кубани либо в Османскую империю.
В 1865 году в Наужинской долине состоялось один из наиболее ожесточённых столкновений русских войск прочёсывающих верховья реки Аше и его притоков, и горцев продолжавших скрываться в горах. Пленных черкесов насильственно отправляли в Османскую империю или причисляли к станицам Шапсугского казачьего пешего берегового батальона, основанным на пространстве берега моря от Геленджика до Туапсе в 1864 году. В 1866-1874 годах схожие задачи выполняли войска Кавказских линейных батальонов, дислоцированные в средней и верхней части бассейнов главных рек побережья.
Нынешний населённый пункт был основан Высочайшим повелением от 4 декабря 1869 года как селение Александровское Вельяминовского округа (Собр. пост. № 47745), на месте дислокации одной из рот батальона.
В 1874 году русские батальоны перестали преследовать скрывавшихся в горах черкесов и разрешило им осесть в горной зоне Причерноморского побережья. В селении Александровское начали селиться остатки вольных горцев, а также шапсуги вернувшиеся из аула Асретхабль (ныне станица Даховская).
К 1920 году с установлением советской власти, село Александровское было переименовано в Красноалександровское Туапсинского округа.
Село Красноалександровское числилось по ревизии от 26 апреля 1923 года в составе Лазаревской волости Туапсинского района Черноморского округа Кубано-Черноморской области.
В сентябре 1924 года село Красноалександровское передано в состав Шапсугского национального района Северо-Кавказского края.
В 1925 году село Красноалександровское разделён на три части — 1-е Красноалександровское (ныне Хаджико) 2-е Красноалександровское (ныне Калеж) и 3-е Краснолександровское (ныне Лыготх).
В 1945 году с упразднением Шапсугского района, село 2-е Красноалександровское было включено в состав Лазаревского района.
В 1962 году с включением Лазаревского района в состав города Сочи, село 2-е Красноалександровское был передан в состав Туапсинского района.
12 января 1965 года село 2-е Красноалександровское передано из Туапсинского района в состав Лазаревского внутригородского района города Сочи. Тогда же село было избрано административным центром Красноалександровского сельского округа (ныне Лыготхский сельский округ) города Сочи.
В 1985 году в состав 2-го Красноалександровского аула был включён 3-й Красноалександровский аул. В 1992 году 3-му Красноалександровскому аулу возвращён статус отдельного населённого пункта.
Указом Президиума Верховного Совета Российской Федерации от 1 марта 1993 года село 2-е Красноалександровское переименовано в аул Калеж.
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 393 |
- Национальный состав
По данным Всероссийской переписи населения 2010 года[4]:
| Народ | Численность, чел. |
Доля от всего населения, % |
|---|---|---|
| адыги | 362 | 92,1 % |
| русские | 26 | 6,6 % |
| другие | 5 | 1,3 % |
| всего | 393 | 100 % |
Ислам
До установления советской власти в ауле имелась одна мечеть. Мечеть была деревянной и из-за того, что у неё не было минарета, азан читали из расположенной рядом с мечетью вышки.
В начале 1930-х годов, с началом атеистической политики в СССР, мечеть была закрыта, а затем переделана в клуб. Ныне здание не сохранилось.
Инфраструктура
В ауле функционирует Дом Культуры. Ближайшие школа, детсад и больница расположены в ауле Хаджико.
Достопримечательности
- Дольменные группы «Аше» — как и все дольмены Западного Кавказа малоизучены, практически не охраняются и страдают от вандалов.
- Пещера ведьм — в настоящее время пещера затоплена подземными водами. Согласно некоторым свидетельствам, второй выход из пещеры находился в районе аула Большое Псеушхо, в 12 км от первого входа.
- Скала стариков — согласно нартским преданиям адыгов, с неё когда-то сбрасывали в пропасть немощных пожилых жителей.
- Урочища «Пхазедаки», «Чхакияп» и «Циргай».
- Водопады «Пседах» и «Шапсуг».
Экономика
Как и в других населённых пунктах горной зоны города Сочи, главную роль в экономике села играет садоводство, пчеловодство и виноградорство. В горах сохранились заброшенные и заросшие со времён Кавказской войны — Старые Черкесские Сады.
В сфере туризма развиты туристические походы в окрестные горы, водопады, урочища и ущелья. Часто посещаются туристами и древние дольмены и менгиры, расположенные в различных районах аула.
Улицы
|
|
|
Напишите отзыв о статье "Калеж"
Ссылки
- [www.kurorttuapse.ru/history/k2.htm История поселений Туапсе и Сочи]
- [www.gosspravka.ru/23/000/007043.html Коды ОКАТО и ОКТМО — Калеж]
Примечания
- ↑ 1 2 [krsdstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krsdstat/resources/78c336004176a36791ffdd2d59c15b71/pub-01-04.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. Том 1, таблица 4. Численность городского и сельского населения по полу по Краснодарскому краю]. Проверено 2 января 2015. [www.webcitation.org/6VHuBHcSP Архивировано из первоисточника 2 января 2015].
- ↑ [budetinteresno.info/toponim/tverdiy/perevod_1162.html Топонимика Калеж].
- ↑ [www.shapsugiya.ru/index.php?newsid=3674 История аула Калеж].
- ↑ [std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=VPN2002_2010L База микроданных Всероссийской переписи населения 2010 года].
Отрывок, характеризующий Калеж
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
