Каскарино, Тони

Тони Каскарино
Общая информация
Полное имя	Антони Гай Каскарино
Родился	Сент-Полс Крей, Кент, Англия
Гражданство	Англия Ирландия
Рост	190 см
Вес	78 кг
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1981—1987	Джиллингем	219 (78)
1987—1990	Миллуолл	105 (42)
1990—1991	Астон Вилла	46 (11)
1991—1992	Селтик	24 (4)
1992—1994	Челси	40 (8)
1994—1997	Олимпик	84 (61)
1997—2000	Нанси	109 (44)
2000	Ред Стар	2 (0)
1981—2000	Итого	629 (248)
Национальная сборная**
1985—1999	Ирландия	88 (19)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Тони Каскарино (англ. Tony Cascarino; 1 сентября 1962, Сент-Полс Крей) — английский футболист, выступавший за сборную Ирландии.

Биография

Тони Каскарино начал карьеру футболиста в детской команде «Крокенхилл» в графстве Кент. Первоначально Каскарино хотел быть парикмахером или инструктором йоги, но всё же решил стать футболистом. В 1982 году Каскарино перешёл в английский «Гиллингем», его новый клуб заплатил за него несколькими спортивными костюмами и небольшим количеством рифлёного железа.

В 1987 году «Миллуолл» заплатил за Каскарино £ 225,000. За три года Тони забил 42 мяча в 105 матчах за «Миллуолл». Он так же выступал за «Астон Вилла», шотландский «Селтик» и английский «Челси». Однако, его самые успешные годы были во время выступления во Франции за «Марсель» и «Нанси», выступавшие тогда в Дивизионе 2.

Каскарино родился в Англии, но ему было предоставлено ирландское гражданство, так как его дедушка был ирландцем. Однако, его мать в 1996 году сказала ему, что его дедушка не родной. Каскарино в своей автобиографии написал: «Я не должен был выступать за Ирландию. Я был мошенником. Я был поддельным Ирландцем». Но всё же Каскарино стал неотъемлемой частью сборной Ирландии, он принял участие на европейском первенстве 1988 года, и на Чемпионатах мира 1990 и 1994 годов. За сборную Тони провёл 88 матчей, в которых 19 раз забивал в ворота соперников.

После завершения карьеры, Тони стал полупрофессиональным игроком в покер, а позже стал комментатором в главном покер-шоу «Party Poker». Каскарино так же снялся в нескольких сериалах.

Автобиография

Каскарино написал свою автобиографию, которая получила массу критики.

Спортивная автобиография основана по его футбольной карьере и любви к азартной игре покер, он так же написал что загубил свою карьеру игрока в покера, так как был неуверен в себе.

В книге также написано о его неверности к жене Саре, которая уехала от него вместе с детьми Майклом и Тедди (которого назвали в честь бывшего товарища по команде «Миллуолл» Тедди Шерингема). Тони Каскарино: «… возможно, только возможно, я был настолько окутан в своей новооткрытой знаменитости, что я стал неуязвимым к страданию, которое я вызывал».

Он также написал, что во время выступления за «Олимпик» из Марселя, многим игрокам из клуба были введены препараты личным врачом президента «Олимпика» Бернарда Тапи. Физиотерапевт в то время настоял, что вещество было не запрещённым, а просто напросто повышало адреналин. Каскарино утверждал, что большинство игроков приняло инъекции и что это определенно повлияло на них: я чувствовал себя более острым, более энергичным.

Достижения

Командные

«Миллуол»

• Чемпион Второго дивизиона (1): 1987/88
• Итого: 1 трофей

«Марсель»

• Победитель Дивизиона 2 (1): 1994/95
• Итого: 1 трофей

«Нанси»

• Победитель Дивизиона 2 (1): 1997/98
• Итого: 1 трофей

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=14687 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.gillinghamfootballclub.premiumtv.co.uk/page/PastPlayers/0,,10416~63320,00.html Тони Каскарино на сайте «Gillingham football club»]
• [www.imdb.com/name/nm1342037/ Тони Каскарино на сайте «imdb.com»]

Отрывок, характеризующий Каскарино, Тони

– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.