Катон-Карагайский район

Катон-Карагайский район
Катонқарағай ауданы

Страна	Казахстан
Статус	район
Входит в	Восточно-Казахстанскую область
Включает	13 сельских округов
Административный центр	Большенарымское
Дата образования	1928 год
Аким	Тлеубаев Даурен Адылханович
Население (2010)	37 571
Национальный состав	казахи (79,29 %) русские (18,85 %) татары (0,81 %) немцы (0,62 %) украинцы (0,10 %) белорусы (0,10 %)
Площадь	13 167 км² (8-е место)
Часовой пояс	UTC+6
Почтовые индексы	070900-070924
Код автом. номеров	F, 16

Като́н-Карага́йский район (каз. Қатонқарағай ауданы) — район на востоке Восточно-Казахстанской области в Казахстане. Административный центр района — село Улкен Нарын.

География

Район занимает северо-восточную часть территории области. Самая восточная точка страны. На севере и севере-востоке район граничит с Республикой Алтай Российской Федерации, на юго-востоке с Синьцзян-Уйгурским автономным районом Китая, на юге — с Курчумским районом, на севере — с Зыряновским районом, на западе район омывается водами Бухтарминского водохранилища, через которое граничит с Кокпектинским районом. По агроклиматическим условиям Катон-Карагайский район расположен в горной и предгорной зоне и альпийской зонах с резко-континентальным климатом, характеризуется суровой продолжительной зимой, коротким жарким летом и скоротечным весной и осенью. Территория района четко делится на четыре климатические зоны:

1. Высокогорная (тундрово-луговая)
2. Горно-лесная, избыточно-влажная
3. Горная, лесостепная влажная
4. Горно-степная

Климат высокогорной и горно-лесной зоны очень влажный, умеренно холодный, местами очень холодный. В северной половине зоны за год выпадает 550—560 мм осадков. Июльский максимум осадков хорошо выражен. Средняя месячная скорость ветра за год составляет 1,7 м/сек. Число дней с сильным ветром за год составляет 7, а с пыльной бурей — 10 дней.

Население

Национальный состав (на 1 января 2010 года):

• казахи — 30 005 чел. (79,29 %)
• русские — 7 132 чел. (18,85 %)
• татары — 305 чел. (0,81 %)
• немцы — 234 чел. (0,62 %)
• украинцы — 36 чел. (0,10 %)
• белорусы — 36 чел. (0,10 %)
• другие — 95 чел. (0,25 %)
• Всего — 37 843 чел. (100,00 %)

Населённые пункты (сёла)

Ниже перечислены (в алфавитном порядке) некоторые сёла района: Арчаты, Белкарагай, Белое, Берель, Большенарымское, Жамбыл, Кабырга, Катон-Карагай, Коробиха, Новоберёзовка, Новохайрузовка, Орнек, Печи, Солдатово, Солоновка, Топкаин, Урыль, Чингистай, Язовая, Майемер,Енбек.

История

Долина реки Нарым исторически была заселена народом известным по своим пегим лошадям, ала-ат, или алат, в Китайских анналах «Бома». Абулгази писал, что их большой город называется Алачин, он окружен множеством меньших городов, и находится в устье реки Нарым, при её впадении в горькое озеро (ныне село Улкен Нарын). Лошади алатов, легендарные по своей масти на протяжении двух тысячелетий, описаны Абулгази как очень высокие, однолетний жеребёнок столь же велик, как трехлетняя лошадь. Алаты отличались богатством, около Алачина были серебряные рудники, «там много у всех серебряный посуды». В 17-м веке алаты, вместе с другими телескими племенами, спаслись от массового уничтожения ойратами переходом под русское подданство и протекцию (1756 г.), позволив выжить 5%-му остатку своего населения. Часть алатов, оставшаяся на территории Джунгарского ханства, теперь живёт в Казахстане.

В XIX веке территория входила в состав Алтайского горного округа Томской губернии, основное население до середины XX века составляли русские переселенцы (казаки), осваивавшие хлеборобные просторы Алтая. Летом 1917 года создаётся Алтайская губерния. В 1920 году (после вхождения 5-й Красной Армии в южную Сибирь в ходе Гражданской войны) из состава волостей Змеиногорского уезда губернии выделяется отдельный новый Бухтарминский уезд в составе той же Алтайской губернии РСФСР.

В июне 1921 года уезд был передан в состав Семипалатинской губернии Киргизской (Казахской) АССР.

В 1925 году в стране осуществляется административно-территориальная реформа (районирование), в ходе которой ликвидируются прежние губернии, уезды и волости. Вместо них на основе структур райкомов РКП(б) (межволостные органы партийной диктатуры в регионах) формируются новые районы (вместо прежних крупных/укрупнённых волостей и малых уездов), создающие структуру новых краёв и областей РСФСР.

В 1925 году Семипалатинская (Восточно-Казакская область) входит в новую административно-территориальную структуру Казакскую АССР, которая образуется на части территорий прежней Алтайской губернии, вновь созданной Киргизской АССР (РСФСР) и ликвидируемой территории Казацкого Войска (бывшая Казачия Орда). Катон-Карагайский уезд входит в состав этой новой автономной республики. До 1930-го в Советской России проводится политика уничтожения казаков как сословия, казацкие территориальные формирования также ликвидируются или преобразуются.

Катон-Карагайский район образован 1 августа 1928 года, через год в 1929 году 20 сентября Чингистайский район вошёл в состав Катон-Карагайского района. В 1932 году Катон-Карагайский район вошёл в состав Восточно-Казакской области Казакской АССР в составе РСФСР. В 1935 году из состава Катон-Карагайского и Зыряновского районов отделились Большенарымский и Бухтарминский районы.

С принятием новой Конституции СССР 5 декабря 1936 года статус Казакской АССР был повышен до союзной республики, и она была выведена из состава РСФСР. А чтобы тюрконародный этнос республики (самоназвание которого — «qazaq» Казак) не путали с представителями прежнего российского казачества, за ним закрепили русское правописание казахи, а республику, соответственно, с 1936 года стали именовать Казахской ССР, Казахстаном.

В 1954 году площадь района значительно расширилась за счет присоединения «Верхкатуньского» совхоза Усть-Коксинского района Горно-Алтайской автономной области Алтайского края.

1 января 1963 года Катон-Карагайский район объединен с Большенарымским районом, центром района определено село Большенарымское. В 1970 году 4 декабря вновь образовался Катон-Карагайский с центром с. Катон-Карагай. В 1997 году 23 марта — ликвидирован Большенарымский район, административный центр Катон-Карагайского района переведен в с. Большенарымское (с 2009 года с. Улкен Нарын).

Административно-территориальное деление

В состав района входят 13 сельских округов:

• Беловский сельский округ (каз. Ақсу ауылдық округі)
• Большенарымский сельский округ (каз. Үлкен Нарын ауылдық округі)
• Жамбылский сельский округ (каз. Жамбыл ауылдық округі)
• Катон-Карагайский сельский округ (каз. Катонқарағай ауылдық округі)
• Коробихинский сельский округ (каз. Коробиха ауылдық округі)
• Алтынбельский сельский округ (каз. Алтын Бель ауылдық округі)
• Новополяковский сельский округ (каз. Новополяковка ауылдық округі)
• Новохайрузовский сельский округ (каз. Жаңа Хайрузовка ауылдық округі)
• Солдатовский сельский округ (каз. Солдатов ауылдық округі)
• Солоновский сельский округ (каз. Солоновка ауылдық округі)
• Урыльский сельский округ (каз. Өрел ауылдық округі)
• Аккайнарский сельский округ (каз. Аққайнар ауылдық округі)
• Белкарагайский сельский округ (каз. Белқарағай ауылдық округі)

Знаменитые земляки

• Бокеев, Оралхан (1943 - 1993) — казахский писатель, лауреат Государственной премии Республики Казахстан.
• Величко, Валерий Федорович (1925 - 1944) — Герой Советского Союза (1945)
• Воротников, Юрий Леонидович (1951 -) — российский учёный-филолог, член-корреспондент РАН (с 2000), заместитель председателя Совета РГНФ.
• Исабаев Слям Мухамеджанович (1937 - ) — генерал-майор милиции.
• Казакпаев Сержан Абдолдинович (1961 -) — генерал-майор, участник афганской войны (1983-1985).
• Калиев, Ауталиф Елтренович (1925 -) — Герой Социалистического Труда (1965), лауреат Ленинской премии, Почетный металлург СССР (УК СЦК).
• Китапбаев, Бошай Китапбаевич (1923 - 2015) — Герой Социалистического Труда (1977), председатель колхоза им. Ленина Большенарымского района.
• Кондауров, Владимир Николаевич (1942 -) — Герой Советского Союза(1990), лётчик-испытатель Государственного Краснознамённого НИИ ВВС.
• Кусметов, Абытай (1923 - 1948) — полный кавалер Ордена Славы (1944, 1944, 1945)
• Лозовой, Николай Иванович (1922 - 2007) — Герой Социалистического Труда (1966), председатель колхоза им. Калинина Большенарымского района.
• Нарынчинов, Сакыбай Зарлыканович (1932 -) — Герой Социалистического Труда (1971), мастер подземного буровзрывного участка рудника им XXII партсъезда Зыряновского свинцового комбината, .
• Огнев, Андрей Григорьевич (1902 - 1943) — Герой Советского Союза (1943)
• Омаров, Гайнолла Омарович (1910 - ???) — Герой Социалистического Труда (1957), председатель сельхозартели имени Абая Большенарымского района.
• Сахариев, Баламер (1929—1979) — казахстанский литературовед, переводчик.
• Слабодчиков, Силивестр Климович (1938 -) — Герой Социалистического Труда (1981) , механизатор совхоза «40 лет Казахстана» Большенарымского района.
• Спирин, Василий Романович (1926 - 1992) — Герой Советского Союза (1944)
• Сычук, Александр Емельянович (1930 -) — Герой Социалистического Труда (1967), механизатор совхоза "Хайрузовский" Большенарымовского района.
• Топорков, Иван Васильевич (1916 - 1966) — Герой Советского Союза (1944)
• Черепанов, Артём Иванович (1920 - 1992) — полный кавалер Ордена Славы (1944, 1944, 1945)
• Шулятиков, Василий Александрович (1917 - 2009) — Герой Советского Союза (1943), полковник.
• Есентаев, Нурмухамед (1909-1975) - Герой Социалистического Труда (1957)

Ссылки

• [akimvko.gov.kz/ru/rule1_13.htm На официальном сайте Акима Восточно-Казахстанской области]

Отрывок, характеризующий Катон-Карагайский район

– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.