Комиссия по национальному примирению

Комиссия по национальному примирению (КНП) (тадж. Комиссияи оштии миллӣ) — согласительная комиссия образованная из числа представителей правительства Таджикистана и Объединённой таджикской оппозиции — ОТО. Время деятельности: 15 сентября 1997 — 1 апреля 2000 гг. Место: г. Душанбе

Предыстория

После завершения межтаджикского переговорного процесса 1994—1997 гг. (См. Гражданская война в Таджикистане)в таджикском обществе постепенно начали преодолевать чувство враждебности и недоверия, ставить национальные интересы выше чем, политические, религиозные, местнические, клановые и др., что способствовало укреплению национального самосознания и единства. Весомую роль в завершающей стадии мирного процесса в Таджикистане сыграла Комиссия по национальному примирению.

Формирование КНП

Комиссия по национальному примирению (КНП) образованная согласно документам «Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане» («Общего соглашения») от 27 июня 1997 года, была образована из числа представителей правительства РТ и оппозиции (Объединённой таджикской оппозиции — ОТО). КНП (Всего: 26 членов, по 13 от правительства и оппозиции) стала основным механизмом выполнения документов «Общего соглашения» во время переходного периода 1997—2000 гг.

КНП провела первое заседание 7-11 июня 1997 г. в Москве и начала свою работу в Душанбе 15 сентября 1997 г... Комиссия шаг за шагом претворяла в жизнь основополагающие документы «Общего соглашения об установлении мира и национальном согласии в Таджикистане» подписанного в конце межтаджикского переговорного процесса 1994—1997 гг.

Структура КНП

Председатель КНП — Саид Абдулло Нури — Объединённой таджикской оппозиции (ОТО);

Заместитель Председателя КНП — Абдулмаджид Достиев от Правительства РТ.

Работа КНП производилась в 4 подкомиссиях:

Подкомиссия по политическим вопросам

1. Иброхим Усмонов — председатель (Правительство)
2. Рахим Масов — член (Правительство)
3. Хамид Пулатов — член (Правительство)
4. Джума Ниязов — член (ОТО)
5. Абдунаби Сатторзода — член (ОТО)
6. Мухаммадшариф Химматзода — член (ОТО)

Подкомиссия по правовым вопросам

1. Отахон Латифи — председатель (ОТО)
2. Киемиддин Гозиев — член (ОТО)
3. Файзиддин Имомов — член (ОТО)
4. Халифабобо Хамидов — член (Правительство)
5. Шермахмад Шоев — член (Правительство)
6. Зариф Алиев — член (Правительство)

Подкомиссия по военным вопросам

1. Хабибулло Сангинов — председатель(ОТО)
2. Абдурахим Каримов — член (ОТО)
3. Атобек Амирбеков — член (ОТО)
4. Хайрулло Хайдаров — член (Правительство)
5. Тагой Рахмонов — член (Правительство)
6. Абдуманнон Абдураззоков — член (Правительство)

Подкомиссия по вопросам беженцев

1. Шукурджон Зухуров — председатель(Правительство)
2. Бозгуль Додхудоева — член (Правительство)
3. Кароматулло Олимов — член (Правительство)
4. Мухаммадали Файзмухаммад — член (ОТО)
5. Мансур Джалилзода — член (ОТО)
6. Мирзомухаммади Мирзоходиев — член (ОТО)

Отахон Латифи (ОТО) являлся Председателем правовой подкомиссии с 15 сентября 1997 г. до сентября 1998 г. Он был убит в Душанбе 22 сентября 1998 г. Мухаммадшариф Химматзода (бывший член политической подкомиссии ОТО) был назначен Председателем правовой подкомиссии в октябре 1998 года. Кроме того, в ходе работы КОМ от ОТО в работе подкомиссии участвовали О.Абдусаломов, М.Низомов, М. Кабири.

В ходе деятельности КНП в Таджикистане были реализованы основные положения (документы) «Общего соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане» от 27 июня 1997 года. КНП прекратила свою деятельность после проведения парламентских выборов и созыва нового парламента Таджикистана — Маджлиси Оли (Парламента) Республики Таджикистан,1 апреля 2000 г..

Результаты работы КНП

Согласно предложениям ОТО 33 её представителя были назначены в центральные органы исполнительной власти и были утверждены на сессиях Маджлиси Оли (Парламента) Республики Таджикистан 14 мая, 12-13 ноября 1998 г. и 30 июня 1999 г.;

Представители ОТО в соответствии с 30 % квотой были назначены на различные руководящие должности в местные органы власти;

Предложения КНП по изменению Закона РТ «О политических партиях» были внесены и утверждены на сессии Маджлиси Оли РТ 13 ноября 1998 г.;

Стороны пришли к согласию по выработке изменений и дополнений к действующей Конституции Республики Таджикистан на специальной сессии Маджлиси Оли РТ от 30 июня 1999 г. Был определен день для проведения всенародного референдума — 26 сентября 1999 г. Итоги референдума показали, что большинство населения республики (свыше 70 % голосов) согласились с внесенными изменениями и дополнениями в Конституцию РТ;

На сессии Маджлиси Оли РТ от 30 июня 1999 г. были утверждены кандидатуры 4 представителей ОТО согласно 25 % квоте в состав Центральной избирательной комиссии для проведения референдума по Конституции РТ и выборам Президента РТ и депутатов Маджлиси Оли РТ;

12 августаа 1999 г. было принято постановление Верховного суда РТ об отмене постановления «О запрете деятельности политических партий и движений ОТО и их средств массовой информации» (от 1993 г.). Политические партии и движения начали легальную деятельность;

Согласно изменений и дополнений в Конституции РТ состоялись выборы Президента РТ 6 ноября 1999 г. и в Маджлиси Оли РТ : 27 февраля 2000 г. — в Маджлиси Намояндагон Республики Таджикистан (нижняя палата) и 23 марта 2000 г. — в Маджлиси Милли Республики Таджикистан (верхнюю палату). Впервые выборы в нижнюю палату Маджлиси Оли РТ прошли на многопартийной основе. 2 представителя от бывшей оппозиционной Исламской партии возрождения Таджикистана были избраны в парламент страны;

10 июля 1997 г. КНП приняла Акт о взаимопрощении, согласно которому были освобождены все военнопленные, была гарантирована свобода и безопасность всем участникам политического противостояния и военного противоборства с 1992 до дня принятия данного акта;

КНП разработала Закон РТ «Об амнистии участников политического и военного противостояния», который был принят на сессии Маджлиси Оли РТ 1 августа 1997 г. и внес дополнения в Постановление «О всеобщей амнистии», который был принят на сессии Маджлиси Оли РТ 14 мая 1999 г. Согласно данного закона все зарегистрированные сторонники ОТО, действия которых подпадали под расследование правоохранительных органов получили гарантию амнистии;

Все вооруженные формирования ОТО были возвращены из Афганистана в Таджикистан. 23 декабря 1998 г. ОТО официально объявила о ликвидации лагерей и центров по подготовке вооруженных формирований за границей;

Все вооруженные формирования ОТО были размещены во временных казармах согласно протокола по военным вопросам. Совместная аттестационная комиссия приступила к своей деятельности в 1998 г. и до 27 июля 1999 г. зарегистрировала 6890 боевиков ОТО. 6842 человека прошли медосмотр, 4490 из них приняли военную присягу. 2400 бывших боевиков изъявили желание вернуться к мирной жизни;

3 августа 1999 г. руководство ОТО официально заявила о роспуске своих вооруженных формирований, который знаменовал завершение второго этапа протокола по военным вопросам;

В конце 1998 г. все таджикские беженцы были возвращены из Исламского государства Афганистан ...

Итоги миротворческого процесса

Основными итогами процесса достижения мира и национального согласия в Таджикистане являются:

• Внутренний военно-политический конфликт возникший в результате многолетнего противостояния политических сил, религиозного и этнического противоборства завершился миром. Оно ещё раз подтвердило то что таджикский народ по своему менталитету является миролюбивым народом.

• Осуществление мира и согласия в обществе, стало фундаментом национального единства в Таджикистане, которое является одним из основных признаков становления таджикской нации.

• Для осуществления мира и национального согласия решающую роль сыграли внутренние факторы — общенародное стремление таджиков к миру и обоюдное, добровольное согласие противоборствующих политических сил общества.

• Практика миротворческого процесса в Таджикистане доказала, что для достижения общеприемлемой цели — национальные ценности могут иметь преимущество над узкими партийными целями.

• Достижение мира и национального согласия в Таджикистане, стало основой укрепления национального самосознания таджиков в её новой истории — независимого развития Республики Таджикистан.

• Мир в Таджикистане возродил нацию и государственность. Народ получил возможность для мирного созидательного труда, строительства демократического, суверенного, правового, светского государства.

• Успешный миротворческий процесс в Таджикистане привел к консолидации нации, сплочению народа на благо Родины.

См. также

• Гражданская война в Таджикистане
• Объединённая таджикская оппозиция

Примечания

• [www.tajikistan.turkestan.ru/tj/konflikt/documents/g.html/ ПОЛОЖЕНИЕ О КОМИССИИ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ПРИМИРЕНИЮ. [21 ФЕВРАЛЯ 1997 Г.]]
• [cyberleninka.ru/article/n/tadzhikistan-natsionalnoe-primirenie-i-vooruzhennye-formirovaniya-obedinennoy-oppozitsii/ ТАДЖИКИСТАН: НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРИМИРЕНИЕ И ВООРУЖЕННЫЕ ФОРМИРОВАНИЯ ОБЪЕДИНЕННОЙ ОППОЗИЦИИ]
• [news.tj/ru/node/155118 Долгий путь к миру]
• [ruzgor.tj/sulh-oshti-vahdat/4609-said-abdullo-nuri-oshtinoma-27.html Сайид Абдуллоҳи Нурӣ: Оштинома]

Отрывок, характеризующий Комиссия по национальному примирению

Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.