Коммунистическая партия Индии
Коммунистическая партия Индии | |
भारतीय कम्युनिस्ट पार्टी | |
Лидер: | |
---|---|
Дата основания: | |
Штаб-квартира: | |
Идеология: | |
Интернационал: |
Коминтерн (до 1943) |
Союзники и блоки: |
Левый фронт |
Мест в нижней палате: |
1 / 543 |
Мест в верхней палате: |
5 / 245 |
Партийная печать: |
«Нью Эйдж» (англ.) |
Сайт: |
[www.communistparty.in/ www.communistparty.in] |
Коммунистическая партия Индии (КПИ) (хинди भारतीय कम्युनिस्ट पार्टी, Бхаратия комьюнист парти) — индийская коммунистическая партия. Основана 17 октября 1920 в Ташкенте в среде индийских эмигрантов, а в 26 декабря 1925 воссоздана на основе индийских коммунистических групп. В настоящее время КПИ входит в состав Левого фронта, правящего в штатах Западная Бенгалия и Трипура, а также Левого демократического фронта, правящего в штате Керала. Перешла в оппозицию возглавляемому Индийским национальным конгрессом правительству Объединённого прогрессивного альянса, обвиняя его в проведении в стране неолиберальных реформ.[2]
На федеральном уровне КПИ имеет 5 мест в Раджья сабхе. На парламентских выборах 2014 года КПИ набрала 0,8 % голосов и получила 1 мандат в Лок Сабхе.
Содержание
История
В 1920-х — начале 1930-х годов действия партии слабо координировались на национальном уровне, и она, фактически, представляла собой несколько разрозненных региональных групп. Во многом это было следствием того, что при британских колониалистах партия была вынуждена работать в подполье[3]. Лишь в 1935 году КПИ стала членом Коминтерна. В соответствии с генеральной линией Коминтерна, КПИ сблизилась с левым крылом ИНК. 23 июля 1942 года, во время Второй мировой войны деятельность КПИ была разрешена[4]. КПИ взяла под свой контроль Всеиндийский конгресс профсоюзов. После обретения Индией независимости в 1947 году КПИ возглавила вооружённые восстания против глав бывших полунезависимых княжеств, отказывавшихся передавать власть федеральному правительству; крупнейшее из таких восстаний произошло в Телангане (исторической области в современном штате Андхра-Прадеш). Там коммунистам удалось создать народное ополчение и контролировать территорию с населением 3 млн чел. В итоге восстание было подавлено федеральными властями, а КПИ отказалась от тактики вооружённой борьбы. В дальнейшем КПИ действовала в рамках парламентской демократии.
КПИ успешно выступила на федеральных выборах 1957 году, заняв второе место после ИНК. В том же году партия одержала победу на выборах в ассамблею Кералы и сформировала правительство штата. Это был первый случай в истории Индии, когда правительство какого-либо штата было сформировано не ИНК.
В 1962 году в КПИ произошёл раскол по поводу отношения к индо-китайскому вооружённому конфликту. Просоветская фракция заняла сторону индийского правительства, в то время как прокитайская поддерживала КНР, как социалистическое государство, вступившее в конфликт с капиталистическим (Индией). Лидеры прокитайской фракции подвергались преследованиям. В итоге, в 1964 году КПИ раскололась — отколовшаяся фракция получила название «Коммунистическая партия Индии (марксистская)». В 1970—1977 годах КПИ сблизилась с ИНК, в частности, эти две партии сформировали коалиционное правительство в Керале. КПИ (в отличие от «прокитайской» КПИ(М)) активно поддерживало национально-освободительное движение в Восточном Пакистане (нынешняя Бангладеш) и войну с Пакистаном в 1971 оду. КПИ была единственной партией (кроме ИНК), поддержавшей объявление Индирой Ганди чрезвычайного положения в 1975—1977 года.
Отмена чрезвычайного положения в 1977 году и последовавшее поражение ИНК на парламентских выборах ознаменовали начало нового периода в истории КПИ — с тех пор партия переориентировалась на сотрудничество с КПИ(М). При этом ей пришлось смириться с ролью «младшего партнёра», которую она играет в возглавляемых КПИ(М) альянсах.
Съезды Коммунистической партии Индии
- 1-й съезд — май 1943, Бомбей;
- 2-й съезд — февраль—март 1948, Калькутта;
- 3-й съезд — 27 декабря 1953—4 января 1954, Мадураи;
- 4-й съезд — 19—29 апреля 1956, Палгхат;
- 5-й съезд — апрель 1958, Амритсар;
- 6-й съезд — апрель 1961, Виджаявада;
- 7-й съезд — 13—23 декабря 1964, Бомбей;
- 8-й съезд — февраль 1968, Патна;
- 9-й съезд — октябрь 1971, Кочин;
- 10-й съезд — 27 Января — 2 Февраля 1975, Виджаявада;
- 11-й съезд — 31 марта — 7 апреля 1978, Бхатинда;
- 12-й съезд — 22-28 марта 1982, Варанаси;
- 13-й съезд — 12-17 марта 1986, Патна;
- 14-й съезд — 6-12 марта 1989, Калькутта;
- 15-й съезд — 10-16 апреля 1992, Хайдарабад;
- 16-й съезд — 7-11 октября 1995, Нью-Дели;
- 17-й съезд — 14-19 сентября 1998, Ченнаи;
- 18-й съезд — 26-31 марта 2002, тируванантапурам;
- 19-й съезд — 29 марта — 3 апреля 2005, Чандигарх;
- 20-й съезд — 23-27 марта 2008, Хайдарабад;
- 21-й съезд — 27-31 марта 2012, Патна.
Генеральные секретари
- Сачидананда Вишну Гхате (1925-?)
- Пуран Чанд Джоши (1935-март 1948)
- Бхалчандра Тримбак Ранадиве (март 1948—1950)
- Чандра Раджишвара Рао (1950—1951)
- Аджой Кумар Гхош (1951—1962)
- Эламкулатх Мана Шанкаран Намбудирипад (апрель 1962-январь 1963)
- Чандра Раджишвара Рао (декабрь 1964-апрель 1990)
- Индраджит Гупта (апрель 1990—1996)
- Ардхенду Бхушан Бардхан (1996—2012)
- Сураварам Судхакар Редди (с 31 марта 2012)
Напишите отзыв о статье "Коммунистическая партия Индии"
Примечания
- ↑ [164.100.47.5:8080/members/PartyPosition.asp Partywise Members List :: Rajya Sabha,Parliament of India]
- ↑ [krasnoe.tv/node/13339 Основные выдержки из проекта политической резолюции для обсуждения на XXI съезде КПИ]
- ↑ Резников А. Б. Из истории Коммунистической партии Индии: первые годы. — «Народы Азии и Африки», 1975, № 5, с. 50-66
- ↑ Снятие запрета с Индийской коммунистической партии // Бурят-Монгольская Правда, №175 (7737), 25 июля 1942, стр. 2
Ссылки
- [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000015/st052.shtml Антонова К. А., Бонгард-Левин Г. М., Котовский Г. Г. История Индии]
- [rksmb.org/get.php?2623 Харкишен Сингх Сурджит (1916—2008)]
Отрывок, характеризующий Коммунистическая партия ИндииЭти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.Х 8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов. Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины. Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский. Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант. Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил: – Qui etes vous? [Кто вы такой?] Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера. – Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками. – Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.] – C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил. – Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.] – Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву. – Besouhof. [Безухов.] – Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?] – Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом. Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья. В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение. – Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно. |