Крис

Крис (либо керис) — национальный кинжал с характерной асимметричной формой клинка. Появился на острове Ява, распространен по всей Индонезии, на Филиппинах и в Малайзии. Этимология связана с древнеяванским словом нгерис (ngeris), что означает «колоть», «пронзать».

Сталь

Клинок криса изготавливался из многослойной стали — «памор». Технология производства очень похожа на изготовление современной дамасской стали. Брусок, из которого кузнец выковывает клинок будущего кинжала, состоит из нескольких слоёв металла, которые отличаются друг от друга содержанием углерода и различных примесей (чаще всего — никеля). Неоднородная структура даёт особый узор, который проявлялся после протравливания клинка в растворе из мышьяка и сока лайма.

Мастерство кузнецов (эмпу) было настолько высоким, что они могли создавать клинки с произвольным узором. К примеру, были узоры, которые назывались «рисовые зёрна», «волокна кокоса», «перья петуха». Позже, когда Малайзия оказалась под влиянием мусульман, на клинках стали делать узоры, повторяющие изречения из Корана. Однако, с точки зрения магии, наиболее ценными считались клинки со «случайными» узорами, когда кузнец точно не знал, какой узор у него получится и целиком полагался на случай и волю богов. Особую ценность клинок приобретал, если в процессе работы в узорах на клинке просматривался силуэт животного или звезды, но больше всего ценились клинки с силуэтом человека.

Клинок

Характерная черта клинка криса — асимметричная пята, резко расширяющаяся возле рукояти. К пяте клинка крепится полоска металла — «ганджа». Она изготавливалась отдельно из того же куска металла, что и клинок на ранней стадии закалки, а затем насаживалась на хвостовик клинка и приваривалась настолько плотно, что очень часто кажется одним целым с клинком. В клинке делались два небольших углубления для большого и указательного пальца, а с одной стороны пяты делались небольшие шипы.

Клинок может быть прямым и изогнутым. Если клинок волнообразный, то число изгибов всегда делалось нечётным. Чаще всего встречаются клинки с 7 и 13 изгибами.

Рукоять и ножны

Техника исполнения рукояти и ножен отличается в различных регионах.

Рукоять чаще всего была деревянной, но встречаются и металлические рукояти. Как правило, рукоять имеет «пистолетную» форму, благодаря которой кинжал было очень удобно держать. В разных районах оформление рукояти делалось по-своему: в одних регионах это были простые в исполнении деревянные, украшенные резным растительным орнаментом, либо продольными желобками, в других — рукоять делалась в виде фигурок животных, птиц, богов. У основания рукояти на хвостовик навинчивалась чашевидная гайка, украшенная либо геометрическим орнаментом, либо орнаментом в виде цветка лотоса, считавшегося священным.

Ножны изготавливались из дерева. Они состояли из двух частей — длинного канала ножен для основной части клинка и широкого чашеобразного устья для пяты клинка. Форма этой чаши также варьировалась в зависимости от района изготовления.

Иногда ножны покрывались пластинами из металла, но это, как правило, делалось в декоративных целях и пластина покрывала только внешние при ношении части ножен. Если порода дерева была особо ценной, с красивым рисунком, то в металле делались «окошки» для того чтобы был виден рисунок. Пластина украшалась гравированным орнаментом.

Мифология

Крис всегда считался очень мощным сакральным объектом. Его части — клинок, рукоять — имеют особую символику. В зависимости от того, какая фигурка была вырезана на рукояти, каким был узор на клинке, кинжал приносил богатство, удачу, охранял владельца от неприятностей. Символика, которую нес в себе кинжал, должна была подходить владельцу, к его статусу, в противном случае кинжал приносил беды. Поэтому владелец выбирал кинжал очень тщательно, согласно традиции он должен был положить новый кинжал под подушку. Если после этого ему снились дурные сны, то кинжал нужно было менять. Между кинжалом и владельцем должна быть особая связь.

Известно, что кузнецы часто изготавливали крисы для убийства конкретного человека. Один из кузнецов, упоминаемый в яванском «Параратоне» («Книге царей»), Гандринг стал легендарным. У него Кен Ангрок, будущий основатель династии Сингасари и Маджапахита, заказал крис, дав на выполнение заказа пять месяцев. Поскольку крис не был полностью готов в оговоренный срок, Кен Ангрок, рассвирепев, убил им кузнеца. Последний, однако, успел проклясть Кен Ангрока и его род, предсказав, что он сам и его потомки погибнут от этого криса. Предсказание сбылось, и Кен Ангрок и шестеро его потомков погибли.

Крис старались не вынимать без повода из ножен и не указывать ни на кого обнаженным острием. Во время исполнения ритуальных танцев с обнаженными кинжалами, исполнители должны были коснуться острием земли, чтобы снять негативное влияние. Также кинжал вешали у входа в дом — в качестве охранника. Существовали легенды, в которых крис летал, защищая дом и хозяина от непрошеных гостей.

Среди легендарных крисов — крис чондонг чампур, изготовленный из железа, полученного из различных районов Индонезии, при участии ста эмпу в 14 в. в период расцвета государства Маджапахит. Крис оказался могущественным, но «своенравным». В безлунные ночи он сам покидал ножны и летал в поисках жертвы. Правитель Маджапахита повелел собрать эмпу, которые изготовили крис, и уничтожить его. Когда эмпу поймали крис и поместили его в каменную ступу, чтобы разбить, он превратился в метеорит и вознесся в небо. По легенде, этот метеорит будет возвращаться на Землю каждые четыреста лет, принося неисчислимые бедствия.

Использование

По строению клинка крис — колющее оружие. Благодаря форме рукояти и специальным углублениям в клинке крис становился продолжением указательного пальца. Мужчины носили при себе один крис, женщины также могли носить их, но их кинжалы были меньшего размера. На войне мужчина мог носить три кинжала: свой собственный, родовой кинжал (от своей семьи) и кинжал семьи своего тестя. Если бой шел на двух крисах, то второй использовался как оружие для парирования ударов. Кинжалы очень часто ломались, однако технология сборки такова, что собрать новый из имеющихся частей было несложно. Часто в одном кинжале могли быть собраны детали, характерные для различных регионов. Во многих регионах особая разновидность криса использовалась для казней. У этих кинжалов был длинный тонкий прямой клинок.

Крисология

Существует специальная наука — крисология (малайск. ilmu kekerisan), которая изучает генезис и эволюцию крисов, технологию изготовления, а также верования в их мистические свойства, их социальную роль и место в культуре. Среди известных специалистов-крисологов Бамбанг Харсринуксмо, Хамзури, Мубирман, Кусни, Харди из Индонезии; Комэя Есимити из Японии; Г. Б. Гарднер, А. Х. Хилл, Э. Фрей из Англии; Б. Сольюм из Австралии; Д. Ф. Дрэгер из США; Шахрум бин Юб из Малайзии; В. Г. Резанов из России. В 2005 крис объявлен ЮНЕСКО в качестве шедевра мирового наследия человечества.

См. также

• Фламберг
• Кинжал

Ссылки

• [home1.pacific.net.sg/~dspf/index.html Paul’s Keris Page]
• [indonesia.megatis.ru/articles/2_22029.html Спящий в ножнах]
• [www.navaja.lv/?page=public&id=28 Крис — Символ Индонезии]
• [www.nikhef.nl/~tonvr/keris/ The Keris]
• [keris.fotopic.net/ Koleksi Keris]

Литература

• Anthony C. Tirri «Islamic weapons: Maghrib to Moghul»
• Погадаев, Виктор. «Я хочу обручиться с крисом» в: «Восточная коллекция», № 3(30), 2007. Москва: Российская государственная библиотека, ISSN 1681-7559.

Отрывок, характеризующий Крис

– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.