Лаврово (Переславский район)
| Село
Лаврово
Показать/скрыть карты
|
Лаврово — село в Переславском районе Ярославской области.
История
В 1633 году поместное сельцо в Никитском стане Логина Ивановича Нехорошева Оничкова, а раньше было в поместье за Ориной вдовою боярина Александра Михайловича Нагово. По смерти Логина Оничкова по духовной грамоте душеприказчики продали поместье патриарху Никону по купчей 6 июня 1656 года за тысячу рублей. Затем патриарх променял его в одной части Архангельскому собору на деревню Горенисовку, в другой части Троице-Сергиеву монастырю на село Нахабино Горетова стана Московского уезда. Но по соборному уложению 1667 года и царскому указу 1668 года размен отменён и Лаврово с Родионцевым отданы в вотчину ставропигиальному Воскресенскому, Новый Иерусалим именуемому, монастырю. В 1764 году при секуляризации оно перешло в казну.
Первые сведения о церкви относятся к 1716 году и в патриарших окладных книгах Лаврово названо селом. Каменная Никольская церковь построена построена в 1806—1811 годах.[1]
Напишите отзыв о статье "Лаврово (Переславский район)"
Примечания
- ↑ Смирнов, М. И. Феодальные владения Переславских и иногородних монастырей в Переславль-Залесском уезде XIV—XVIII ст. // Труды Переславль-Залесского музея. — Переславль-Залесский, 1929. — Т. 12. — С. 67.
|
Это заготовка статьи по географии Ярославской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Лаврово (Переславский район)
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.
Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
