Лесовой, Иван Мартынович
Поделись знанием:
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
| Лесовой Иван Мартынович | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Принадлежность | ||
| Звание | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Иван Мартынович Лесовой (1835—?) — русский офицер, участник подавления польского восстания и русско-турецкой войны 1877—1878 годов, генерал-майор.
Содержание
Биография
Вступил в службу 20 июля 1857 года.
После Русско-турецкой войны возглавил артиллерию Болгарии.
В 1882 году исполнял обязанности военного министра Болгарии и генерал-адъютанта при княжеском дворе, в том же году вернулся на родину.
С 1885 по 1893 годы был командиром 39-й артиллерийской бригады 39-й пехотной дивизии.[1]
Звания
- Прапорщик (ст. 1.10.1858),
- Подпоручик (ст. 14.09.1860),
- Прапорщик гвардейской артиллерии (ст. 30.07.1862),
- Подпоручик гвардии (ст. 30.08.1862),
- Поручик гвардии (ст. 4.10.1863),
- Штабс-капитан гвардии (ст. 16.04.1867),
- Капитан гвардии (ст. 30.08.1870),
- Полковник гвардии (ст. 31.03.1874),
- Генерал-майор (ст. 21.04.1881).
Награды
- Орден Святого Георгия 4 степени (4 августа 1877 года).[2]
Напишите отзыв о статье "Лесовой, Иван Мартынович"
Примечания
- ↑ [www.tivardo.ru/neovti-zio67ciovloevlip38/39-%D1%8F_%D0%BF%D0%B5%D1%85%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%B7%D0%B8%D1%8F_(%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F) 39-я пехотная дивизия в составе российской императорской армии]
- ↑ [www.nuralis.ru/10054.htm Кавалеры ордена св. Георгия 4-й ст. 1870—1888 гг.: именной список]
Ссылки
- [www.regiment.ru/bio/L/64.htm Лесовой Иван Мартынович]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лесовой, Иван Мартынович
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
