Вылков, Иван

	Иван Вылков
Дата рождения	31 января 1875
Место рождения	Казанлык
Дата смерти	20 апреля 1962 (87 лет)
Место смерти	Стара-Загора
Принадлежность	Болгария
Род войск	пехота
Звание	генерал пехоты
Сражения/войны	Первая мировая война

Иван Вылков (болг. Иван Вълков; 31 января 1875(18750131), Казанлык — 20 апреля 1962, Стара-Загора) — генерал пехоты, военный министр Болгарии (1923—1929).

Образование

Окончил училище в Казанлыке, Военное училище в Софии (1896), геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба в Санкт-Петербурге (1909). Также окончил артиллерийскую академию. В начале XX века был единственным болгарским офицером, имевшим два высших военных образования.

Военная служба

В 1896—1906 годах служил в арсенале, в штабе артиллерии, в 6-м артиллерийском полку.
В 1911 году — преподаватель Военного училища.
В 1912—1913 годах, во время Балканских войн, служил в штабе 2-й армии, был начальник штаба восточного сектора осады Одрина.
В 1913—1915 годах — вновь преподаватель Военного училища.
В 1915—1916 годах, с началом Первой мировой войны — начальник оперативного отдела штаба 2-й армии.
С 1916 года — командир 44-го пехотного полка.
В 1917—1918 годах — начальник штаба 7-й, затем 10-й пехотной дивизии.
В 1919—1923 годах — директор Картографического института.
С 1919 года — профессор Военной академии, преподавал кадастровое и землемерное дело в Софийском университете.
В 1922—1928 годах, одновременно, редактор издания «Годишник на Географския институт при Министерство на войната».

Автор научных работ по военной топографии (в том числе учебников), статей в издании «Военен журнал», военно-исторических работ об осаде Одринской крепости.

Военный министр

В 1919 годах был одним из основателей, в 1920—1928 годах — председателем Военного союза, офицерской организации, во главе которой принял активное участие в перевороте 9 июня 1923 года, в результате которого было свергнуто правительство Александра Стамболийского. С 10 июня 1923 по 11 января 1929 года был военным министром в правительствах Александра Цанкова и Андрея Ляпчева. Под его руководством проходили массовые репрессии против левых сил после Сентябрьского восстания 1923 года и покушения на царя Бориса III в 1925 году. Один из основателей военного завода в Казанлыке.

В октябре 1925 года во время болгаро-греческого конфликта в районе Петрича генерал Вылков предпринимал не военные, а дипломатические действия для восстановления статус-кво. Он издал приказ не открывать огонь и апеллировал за поддержкой к Лиге Наций — в результате, Греция была признана виновной и должна была выплатить Болгарии компенсацию за жертвы и разрушения. Результат этого конфликта считается успехом болгарской дипломатии.

Во второй половине 1920-х годов Вылков был обвинён в покровительстве крылу (фракции) Ивана Михайлова во время кровавой междоусобной борьбы во Внутренней македонской революционной организации. Его деятельность подверглась критике со стороны бывшего премьер-министра Александра Цанкова и министра иностранных дел Атанаса Бурова, но Вылков в этот период получил поддержку со стороны Бориса III, в связи с чем остался в составе правительства.

В 1928 году Вылков объявил о роспуске практически распавшегося из-за внутренних разногласий и сильно политически скомпрометированного Военного союза. Во время переговоров с международными организациями о предоставлении Болгарии Стабилизационного займа было выдвинуто требование об отставке Вылкова, имевшего репутацию противника демократии. В результате премьер-министр Ляпчев дал такое согласие, и Вылков был уволен с поста министра.

Звания

С 1 января 1896 — подпоручик;
С 1 января 1900 — поручик;
С 1 января 1905 — капитан;
С 18 мая 1911 — майор;
С 18 мая 1915 — подполковник;
С 15 августа 1917 — полковник;
С 12 августа 1923 — генерал-майор;
С 26 марта 1925 — генерал-лейтенант;
С 15 мая 1928 — генерал пехоты.

После отставки с поста министра

В 1929—1934 годах — посланник (полномочный министр) Болгарии в Италии. В этот период сыграл значительную роль в переговорах о заключении брака между царём Борисом III и принцессой Джованной Савойской, дочерью итальянского короля Виктора Эммануила III. С 19 мая 1934 года — в запасе, отошёл от политической деятельности. В 1943 году был редактором издания «Българска военна мисъл».

Арест и тюремное заключение

В 1944 году, после победы в Болгарии просоветских сил, перешёл на нелегальное положение, поэтому был арестован только 17 июня 1946 года. Долгие годы находился в предварительном заключении, в 1954 году был приговорён к смертной казни за террор против оппозиции в апреле 1925 года, заменённой затем в связи с преклонным возрастом на 20 лет лишения свободы (по другим данным, на пожизненное заключение). Скончался в тюрьме.

Награды

орден «За храбрость» 3-й степени 2-го класса и 4-й степени 2-го класса.
орден святого Александра 3-й степени и 4-й степени с мечами, 1-й степени без мечей.
орден «За военные заслуги» 1-й и 2-й степеней
орден святого Станислава 3-й степени (Россия)
Железный крест 1-й (?) и 2-й степеней (Германия).
орден Железной короны 3-й степени (Австро-Венгрия).
Крест за военные заслуги 3-й степени (Австро-Венгрия).
орден Железного полумесяца (Турция).

Напишите отзыв о статье "Вылков, Иван"

Ссылки

[forum.boinaslava.net/showpost.php?p=95340&postcount=16 Биография (болгарский язык)]

Отрывок, характеризующий Вылков, Иван

У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.