Ливен, Иван Андреевич

Иван Андреевич Ливен 3-й нем. Johann Georg von Lieven<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет И.А.Ливена мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)</td></tr>
Рождение:	24 мая 1775(1775-05-24) Киев
Смерть:	14 февраля 1848(1848-02-14) (72 года) Митава Курляндской губернии
Имя при рождении:	Иоганн Георг фон Ливен
Военная служба
Годы службы:	1790—1815
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	пехота
Звание:	генерал-лейтенант
Командовал:	10-я пехотная дивизия
Сражения:	Русско-прусско-французская война Русско-турецкая война Отечественная война 1812 года
Награды:	Иностранные ордена Наградное оружие Золотая шпага «за храбрость» с алмазами

Светлейший князь Ива́н Андре́евич Ли́вен (1775—1848) — командир 10-й пехотной дивизией 3-й Резервной Обсервационной армии во время Отечественной войны 1812 года, участник 3-х войн, генерал-лейтенант Российской императорской армии.

Биография

Родился 24 мая 1775 г. в Киеве в семье лифляндских дворян генерал-майора барона Отто Генриха (Андрея Романовича) фон Ливена и баронессы Шарлотты Карловны фон Ливен. В возрасте 4-х лет записан на военную службу каптенармусом в артиллерию, в 5 лет присвоено звание сержант, с 13 марта 1789 г. — штык-юнкер в армии, в артиллерии. Переведён 5 декабря 1790 г. прапорщиком в Семёновский лейб-гвардии полк, с 1 января 1791 г. — подпоручик, с 1 января 1794 г. — поручик.

16 ноября 1796 г. назначен адъютантом к Его Высочеству цесаревичу великому князю Александру Павловичу, с 16 апреля 1797 г. — штабс-капитан, с 27 июня 1798 г. — капитан.

22 февраля 1799 г. вместе с матерью и братьями возведён в графское Российской империи достоинство, 9 апреля 1799 г. произведён в полковники.

1 октября 1800 г. полковник произведён в генерал-майоры и назначен шефом сводного гарнизонного своего имени полка в Астрахани, в состав которого с 4 марта 1800 г. по 3 июля 1801 г. входил и Астраханский гарнизон. Освобождён от должности шефа полка 19 апреля 1801 г. с определением состоять по армии.

Участник русско-прусско-французской войны против французов в 1806—1807 гг., в которой был ранен в ногу при Прейсиш-Эйлау и награждён 8 апреля 1807 г. орденом Святого Георгия 3-го класса

В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в сражении против французских войск 27-го января при Прейсиш-Эйлау.

В 1810—1811 гг. принимал участие в Русско-турецкой войне, находился при осаде Никополя, Виддина, под Рушуком.

С началом Отечественной войны 1812 года командовал 10-й пехотной дивизией в 3-й резервной обсервационной армии, впоследствии переименованной в 3-ю Западную армию. Участвовал в сражениях: при Устилуге, при Любомле и под Брест-Литовским.

В кампании 1813 года дивизия Ливена входила в корпус генерала Ф. В. Остен-Сакена. Ливен принимал участие в сражениях и битвах кампании 1813 года: Битве под Лейпцигом, сражении под Пулавами, при взятии города Ченстохова, при осаде крепости Бреслау, в сражении при Кацбахе. За отличие в боях удостоен Ордена Святого Александра Невского и 15 сентября 1813 года за отличие произведён в генерал-лейтенанты. В кампании 1814 г. участвовал в сражениях при Бриенн-ле-Шато и Ла-Ротьере, где получил ранение в правый бок. Уволен со службы по собственному прошению 1 декабря 1815 года с должности командира 10-й пехотной дивизии.

Именным Высочайшим указом, от 22 августа 1826 года, вместе с матерью и братьями возведён, в княжеское Российской империи достоинство, с титулом светлости. Умер 14 февраля 1848 г. в Митаве Курляндской губернии.

Жена (с 1817) — Мария Романовна фон Анреп (1797—1839), дочь генерал-лейтенант Р. М. Анрепа и сестра Иосифа Анрепа; в 1815 году окончила Смольный институт с золотым шифром. Их дети:

• Павел Иванович (1821—1881), подполковник, обер-церемониймейстер, женат на графине Наталье Фёдоровне Пален (1842—1920).
• Шарлотта Ивановна (1823—1857), с 1845 года в браке за графом Николаем Ивановичем Ламздорфом (1817—1866).
• Эмилия Ивановна (1824—1883), в браке за бароном фон Мантейфель.
• Александра Ивановна (1831—1913), в первом браке за бароном Шеппингом, во втором — за фон Менгденом.

Титулы

• Барон — по рождению
• граф — с 1799 года
• светлейший князь — с 22.08.1826 года

Литература

• [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_l19.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 454-455.

Отрывок, характеризующий Ливен, Иван Андреевич

– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.