Мара, Кейт

Не следует путать с Кейт О’Мара.

Кейт Мара
Kate Mara
Мара на Кинофестивале в Торонто, 2015 год
Имя при рождении:	Кейт Мара
Дата рождения:	27 февраля 1983(1983-02-27) (41 год)
Место рождения:	Бедфорд, Нью-Йорк, США
Гражданство:	США США
Профессия:	актриса
Карьера:	1997 — наст. время

Кейт Ма́ра (англ. Kate Mara; род. 27 февраля 1983, Бедфорд, Нью-Йорк) — американская актриса.

Биография

Ранние годы

Кейт Мара родилась в городе Бедфорд, штат Нью-Йорк, в семье Тимоти Кристофера, селекционера в футбольном клубе «Нью-Йорк Джайентс», и его жены Кэтлин Макналти Мары (в девичестве Руни). Отец Мары ирландского, немецкого, французского и канадского происхождения, а её мать ирландского и итальянского происхождения. У Кейт есть старший брат Дэниел, младший брат Конор и младшая сестра Руни, последняя также является актрисой.

В детстве Кейт, посмотрев постановку «Отверженных», загорелась желанием стать актрисой и полюбила Бродвей и мюзиклы. Особенно нравились ей фильмы с Джуди Гарленд. В девять лет Мара начала играть в школьных постановках и в общественном театре, посещала несколько актёрских школ. В интервью журналу Esquire Кейт призналась, что была очень застенчивой в детстве, и имела лишь одну подругу и некомфортно чувствовала себя в окружении большого количества людей.

В 14 лет Мара подписала контракт с актёрским агентством и стала профессиональной актрисой. Она на год раньше закончила среднюю школу Фокс Лейн и была принята в школу искусств Тиш при Нью-Йоркском университете, но из-за занятости в качестве актрисы три года откладывала поступление в колледж.

Карьера

Кейт Мара дебютировала на телевидении в 1997 году в эпизоде восьмого сезона детективного сериала «Закон и порядок». Её дебют на большом экране состоялся в 1999 году в фильме Сидни Поллака «Паутина лжи» с Харрисоном Фордом в главной роли. В начале своей карьеры Кейт Мара играла преимущественно эпизодические роли в телесериалах, таких как «Закон и порядок: Специальный корпус», «Мэдиган», «Эд», «Бостонская школа», «C.S.I.: Место преступления» и «C.S.I.: Место преступления Майами». В 2003 году Мара дебютировала в театральной постановке, в следующие годы она играла на сценах театров Нью-Йорка и Лос-Анджелеса.

В 2005 году вышел малобюджетный фильм ужасов «Городские легенды 3: Кровавая Мэри», в котором Кейт сыграла свою первую главную роль. В этом фильме состоялся кинодебют младшей сестры Кейт, Руни. В том же 2005 году вышла драма Энга Ли «Горбатая гора», в котором она сыграла небольшую роль повзрослевшей дочери героя Хита Леджера, принесшую ей некоторую известность, поскольку фильм был хорошо встречен зрителями и критиками, получил множество наград и был номинирован на премию «Оскар».

В начале 2006 года Мара подписала контракт с известным актёрским агентством William Morris Endeavor, тогда же Нью-Йоркская газета Daily News включила Кейт в свой ежегодный список 10 наиболее многообещающих молодых актёров Америки. В семейной комедии «Капитан Зум» с Тимом Алленом и Кортни Кокс в главных ролях Мара исполнила роль девочки-подростка, владеющей телекинезом, в фильме «Мы — одна команда», рассказывающем о реальной истории — гибели в авиакатастрофе 75 игроков и тренеров команды американского футбола Университета Маршалла г. Хантингтон (штат Западная Виргиния) в 1970 году и трудностях формирования новой команды. Кейт сыграла роль невесты погибшего футболиста.

В 2007 году Мара снялась в молодёжной комедии «Правда и ничего кроме…» и остросюжетном фильме «Стрелок» с Марком Уолбергом в главной роли. В триллере 2008 года «Транссибирский экспресс», в котором главные роли исполнили Бен Кингсли и Вуди Харрельсон, Кейт сыграла немногословную двадцатилетнюю девушку, сбежавшую из дома. Для роли в другом фильме 2008 года, приключенческой ленте «Камень судьбы», повествующей о реальном случае похищения Скунского камня четырьмя студентами в 1950 году, Мара сыграла студентку Университета Глазго. По её словам, было очень сложно добиться шотландского акцента, но у неё это получилось.

28 августа 2009 года вышел на экраны фильм «Открытая дорога» (англ.), в котором Кейт Мара сыграла роль девушки героя Джастина Тимберлейка, играющего главную роль. В седьмом сезоне популярного телесериала «Красавцы» Мара будет играть роль Бриттани, ассистента «И», одного из главных героев сериала. В фильме «Железный человек 2», премьера в России, которого, состоялась в апреле 2010 года, Кейт сыграла роль второго плана.

Семья

Кейт заявила, что она происходит из «огромной» семьи. Её отец является одним из 11 детей, она имеет 22 тёти и дяди и 40 двоюродных братьев.

Семья Кейт Мары владеет футбольными клубами «Нью-Йорк Джайентс» и «Питтсбург Стилерз», её прадеды, Тим Мара (со стороны отца) и Арт Руни (со стороны матери), являлись основателями этих клубов. Джон Мара, дядя Кейт, в настоящее время является совладельцем и президентом клуба «Нью-Йорк Джайентс», а её отец занимает в клубе должность вице-президента. Её младшая сестра — Руни Мара — также является актрисой.

Личная жизнь

С 2010 года встречалась с актёром Максом Мингеллой. Пара рассталась в августе 2014 года.

В сентябре 2015 года подтвердила свои отношения с коллегой по фильму «Фантастическая четверка» Джейми Беллом.

В настоящее время проживает в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке.

Избранная фильмография

Год	Фильм	Оригинальное название	Роль	Примечание
1997	Закон и порядок	Law & Order	Дженна Урлич	Телесериал (эпизод «Тень»)
1999	Паутина лжи	Random Hearts	Джессика Чендлер
	Король Джо	Joe the King	Эллисон
2002	Ловелас	Tadpole	Миранда Спир
2003	Части тела	Nip/Tuck	Ванесса	Телесериал (4 эпизода)
2005	Горбатая гора	Brokeback Mountain	Алма-младшая, 19 лет
	Городские легенды 3: Кровавая Мэри	Urban Legends: Bloody Mary	Саманта Оэунс
	Калифорнийцы	The Californians	Зои Трипп
2006	Капитан Зум	Zoom	Саммер Джонс / Чудо
	Мы — одна команда	We Are Marshall	Энни Кэнтрелл
	24	24	Шери Ротенберг	Телесериал (5 эпизодов)
2007	Правда и ничего кроме...	Full of It	Энни Дрэй
	Стрелок	Shooter	Сара Фенн
2008	Камень судьбы	Stone of Destiny	Кэй Мэтисон
	Транссибирский экспресс	Transsiberian	Эбби
2009	Открытая дорога (англ.)	The Open Road	Люси
	Красавцы	Entourage	Бриттани	Телесериал (роль второго плана в седьмом сезоне)
	Счастливы вместе	HappyThankYouMorePlease	Миссиссиппи
2010	Железный человек 2	Iron Man 2	Бетани Кейб
	127 часов	127 Hours	Кристи Мур
2011	Железный рыцарь	Ironclad	Леди Изабель
	Американская история ужасов	American Horror Story	Хейден Маклейн	Телесериал (8 эпизодов)
2012	Чёрный дрозд	Deadfall	Ханна
	10 лет спустя	10 Years	Элис
2013—2014	Карточный домик	House of Cards	Зои Барнс	Телесериал (14 эпизодов)
2014	Превосходство	Transcendence	Бри
2015	Фантастическая четвёрка	Fantastic Four	Сьюзан Шторм / Невидимая Леди
	Марсианин	The Martian	астронавт NASA Бет Йоханссен
	Погибший	Man Down	Натали Драммер
	Город лунного луча	Moonbeam City	Крисалис Тэй	Мультсериал, озвучка
2016	Морган	Morgan	Ли Уэзерс

Ссылки

• Кейт Мара (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мара, Кейт

Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.