Мендес Монтенегро, Хулио Сесар

'Хулио Сесар Мендес Монтенегро исп. Julio César Méndez Montenegro<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
президент Гватемалы
1 июля 1966 — 1 июля 1970
Предшественник:	Альфредо Энрике Перальта Асурдия
Преемник:	Карлос Мануэль Арана Осорио
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	23 ноября 1915(1915-11-23) Гватемала
Смерть:	30 апреля 1996(1996-04-30) (80 лет)
Профессия:	юрист

Ху́лио Се́сар Ме́ндес Монтене́гро (23 ноября 1915 года — 30 апреля 1996 года) — президент Гватемалы с 1966 по 1970 год.

По образованию юрист. Работал в университете профессором. В 1944 году участвовал в свержении президента генерала Убико. Был кандидатом на президентских выборах 1958 года. Пришёл к власти в 1966 году от Революционной партии.

Президентство

На посту президента страны продолжил политику своего предшественника Альфредо Перальта, развернув масштабные репрессии против оппозиции и партизанского движения. На деле преследование противников режима вылилось в террор, направленный против крестьянского и индейского населения. В сельской местности осуществлялась практика массового уничтожения деревень, если возникало подозрение, что там скрываются партизаны. При этом армия часто использовала т.н. тактику "свободных зон", при которой напалмом выжигались лес и земля для того, чтобы лишить партизан возможности укрыться или выращивать урожаи. По существующим оценкам только с 1966 по 1968 гг. в Гватемале было убито от 3000 до 8000 человек.

При Мендесе армия — главная опора правительства — фактически перешла под контроль США. Офицерские кадры проходили обучение на американских военных базах; правительство США поставляло Гватемале военную технику, финансировало реформу по увеличению штата полиции.

После 1970 г. Мендес — посол в Мексике.

Отрывок, характеризующий Мендес Монтенегро, Хулио Сесар

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.