Неаполитанская школа
Неаполитанская школа — европейские композиторы XVII–XVIII веков, работавшие в Неаполе преимущественно в жанре оперы. Основателем школы считается Алессандро Скарлатти (1660 – 1725), а предтечей нового стиля — Франческо Провенцале (1627 – 1704).
Стиль неаполитанской школы отличается от венецианской, венской и флорентийской школ красотой мелодии. Центральную роль в произведениях неаполитанской школы играет голос, а инструментовка и драматургия занимают подчинённое положение. Это на некоторое время сделало Неаполь центром итальянской оперы, однако вскоре наступила реакция на шаблонный характер произведений, состоявших в основном из речитативов и арий, выразившаяся в появлении пародийной оперы-буффа.
Видными представителями неаполитанской школы были Франческо Дуранте, Леонардо Ди Лео, Франческо Фео, Никола Порпора, Леонардо Винчи, Никколо Йоммелли, Иоганн Адольф Хассе, Томмазо Траэтта.
См. также
Напишите отзыв о статье "Неаполитанская школа"
Литература
- [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9C%D1%83%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%9D%D0%B5%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0/ Неаполитанская школа]. Музыкальный словарь, 2008. Проверено 26 марта 2013. [www.webcitation.org/6Fl2khvb5 Архивировано из первоисточника 9 апреля 2013].
Ссылки
- Соловьёв Н. Ф. Неаполитанская школа в музыке // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Неаполитанская школа
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
