Новая романтика
| Новая романтика | |
| Направление: | |
|---|---|
| Истоки: | |
| Место и время возникновения: | |
| Годы расцвета: | |
| Родственные: | |
| Производные: | |
|
Romo | |
Новая романтика (англ. The New Romantics) — музыкальное направление, возникшее в Великобритании начала 1980-х годов и (как часть новой волны) оказавшее заметное влияние на развитие английской поп- и рок-сцены.[1] «Новая романтика» возникла как альтернатива аскетичной во многих своих проявлениях панк-культуре и не только не несла в себе социального протеста, но и (согласно Virgin Encyclopedia of 80’s Music) «воспевала гламур, яркие фасоны и гедонизм».[1]
Взлет движения совпал с ранним расцветом культуры музыкального видео. Последняя служила катализатором процесса, поскольку именно в расчёте на видеоклипы «новые романтики» создавали себе невероятные прически (A Flock of Seagulls) и вычурные одеяния (Spandau Ballet), активно используя при этом яркую косметику.
Первая волна «нового романтизма» начала 80-х годов (наиболее заметными представителями которой были Visage, Spandau Ballet, Culture Club, Ultravox) быстро сошла на нет, однако впоследствии несколько раз возрождалась.
Содержание
История
Двумя ранними центрами неоромантизма были клуб Billy’s на Дин-стрит, где регулярно проходили тематические глэм-дискотеки и концерты, посвященные творчеству Дэвида Боуи и Roxy Music и Blitz Club на Грейт Куин Стрит. Позже открылся Hell: здесь выступали Стив Стрэйндж (подрабатывавший вышибалой) и Расти Иган (диджей), вскоре образовавшие Visage вместе с Билли Карри и Миджем Юром (участниками Ultravox). Завсегдатаем клуба был и Бой Джордж (которому Стрэйндж запретил появляться к клубе после того, как тот был уличён в воровстве).[2] У клуба вскоре появились десятки двойников, самыми заметными из которых были Croc’s в Эссексе и The Regency в Чедуээл-хите, где свои первые концерты дали Depeche Mode и Culture Club.
Первым организатором движения «новых романтиков» в Британии стал Stevo (Стивен Пирс): именно он выпустил раннюю компиляцию на лейбле Some Bizzare Records, где впервые были представлены Classix Nouveaux, Blancmange, Depeche Mode и Soft Cell.
В США первым обратил внимание на новый британский тренд Джим Фоуратт из нью-йоркского клуба Danceteri. Он и стал организатором так называемого «Второго британского нашествия» (англ. The Second British Invasion), начало которому положил визит в Нью-Йорк Spandau Ballet в 1981 году. Вскоре движение перекинулось на Лос-Анджелес, гда Генри Пек и Джозеф Брукс открыли клуб The Veil, существовавший с 1981 по 1983 годы.
Имидж
Основным стилистическим образцом для «новых романтиков» был Дэвид Боуи, чей сингл «Fashion» (1980) стал на некоторое время программным гимном нового движения. При этом имиджи представителей «нового романтизма» были как правило карикатурны: в них преобладали андрогинность, гротескный аристократизм, образность, связанная с научной фантастикой (отсюда — первый вариант термина: futuristic).[1]
Музыкальный стиль
Музыкальными источниками «новой романтики» были электронный минимализм, глэм- и краут-рок. При этом (в отличие от глэм-звезд начала 70-х) неоромантики практически не использовали гитар, заменив их синтезаторами; место «живых» ударных заняли драм-машины. Однако, в составах многих известных электропоп-групп, играли и реальные барабанщики: Ричард Джеймс Берджесс (Landscape), Уоррен Канн (Ultravox), Расти Иган (Visage).
Музыка «новых романтиков» в основном представляла собой электропоп (или синти-поп) и была, как правило, танцевальной. Наряду с наследием Боуи и Roxy Music в качестве музыкальных первоисточников «новыми романтиками» активно использовались диско, фанк и ритм-энд-блюз.[1]
К движению примкнули многие бывшие глэм-рокеры, в частности, Japan и Ultravox. Существовали и исключения иного рода: The Human League довольно долго были известны в Шеффилде, где исполняли арт-панк с элементами краут-рока, но с возникновением нового движения создали себе «романтический» имидж и перешли к более легкой, танцевальной музыке.[3] Некоторое время к числу «новых романтиков» причислялись Adam and the Ants, группа с явно выраженными панк-корнями.[1]
Ведущие исполнители
Главными звездами движения «новых романтиков» стали Duran Duran и Spandau Ballet. Первые создавали мощные, запоминающиеся поп-композиции, нередко с претензиями на артовость и концептуальность. Вторые ориентировались на поп-рынок и полагались, в основном, на визуальную составляющую своего творчества, хотя, сингл «True» считается поп-классикой своего времени (его семплинговали впоследствии PM Dawn).[1] Несколько более сомнительного рода успех имели Classix Nouveaux, Visage и A Flock Of Seagulls (несмотря на то, что последние совершили серьёзный прорыв на американском рынке). Серьёзная музыкальная пресса, в основном, высмеивала эти (и подобные им) группы, считая, что внутренняя пустота подменяется здесь внешней броскостью, а театрализованность сценических представлений призвана скрыть отсутствие музыкальных способностей.[1]
Пример противоположного рода являли собой Depeche Mode: обладатели относительно скромного имиджа, они формально начинали в «новой романтике», но вскоре отошли от движения, занявшись разработкой собственного уникального музыкального стиля.[4] Впоследствии музыкальные специалисты отмечали, что многие в своё время недооцененные коллективы (Landscape, Гэри Ньюман, Ultravox) внесли свой вклад в музыкальное развитие, экспериментируя со звуком, образами и аранжировками.[5]
С начала и до средины 1980-х на волне популярности «нового романтизма» группы этого направления стали появляться и в СССР (ярким примером может служить группа Оберманекен образованная в 1980-м году в Петербурге, её основатель поэт и музыкант Анжей Захарищев фон Брауш стал один из первых адептов этой культуры в России.
Возрождения: romo и электроклэш
Первая волна движения «новых романтиков» сошла на нет в течение 2-3 лет. Первое возрождение движения произошло в середине 90-х годов в Британии: оно получило название Romo (romantic modern) и процветало в нескольких центрах, самым заметным из которых был клуб Skinny. Самой успешной Romo-группой считается Orlando.
В начале XXI века идеи раннего британского неоромантизма получили себе новое развитие в электроклэше (хотя, музыка Fischerspooner и других исполнителей этого направления была более резкой и жесткой, чем электропоп начала 1980-х годов).
В Лондоне после долгого перерыва вновь открылся клуб Blitz, на сцене которого регулярно появляются Расти Иган (диджей) и Стив Стрэйндж (ведущий). Другой лондонский клуб, Electric Dreams, также ставит перед собой задачу «сохранить дух новой романтики». Интерес к «новой романтике» был в последнее время подогрет выходом телесериала BBC «Ashes to Ashes».
Напишите отзыв о статье "Новая романтика"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.pure80spop.co.uk/romantics.htm The New Romantics]. www.pure80spop.co.uk. Проверено 15 января 2010. [www.webcitation.org/66UU52Ldb Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
- ↑ [findarticles.com/p/articles/mi_qn4156/is_20010513/ai_n13960054 Стив Стрэйндж: пророк движения новых романтиков]. findarticles.com. Проверено 15 января 2010.
- ↑ Jason Ankeny. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:hifwxqe5ldae~T1 The Human League]. www.allmusic.com. Проверено 15 января 2010. [www.webcitation.org/66UU68GOn Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
- ↑ Jason Ankeny. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:difuxqe5ld6e~T1 Depeche Mode]. www.allmusic.com. Проверено 15 января 2010. [www.webcitation.org/66UU7CNcw Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
- ↑ Jason Ankeny. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:kifwxqr5ldde~T1 Ultravox]. www.allmusic.com. Проверено 15 января 2010. [www.webcitation.org/66UU7vkxN Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
Ссылки
- Peter Childs, Mike Storry. [books.google.es/books?id=iS4hsxKiMNgC&pg=PA182&vq=%22new+romanticism%22&dq=Childs,+P.,+Storry,+M.+(1999).+Encyclopedia+of+Contemporary+British+Culture&source=gbs_search_s&cad=0 Encyclopedia of Contemporary British Culture] / Taylor & Francis. — 1999. — P. 182-184. — ISBN 9780415147262.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Новая романтика
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
