Новый Камерун

Новый Камерун (нем. Neukamerun) — название территорий в Центральной Африке, присоединённых к колонии Германский Камерун в 1911 году в результате урегулирования Агадирского кризиса.

Теодор Зайц, ставший в 1907 году губернатором Камеруна, ратовал за получение части территорий Французского Конго. Связано это было с тем, что единственной крупной рекой, вытекавшей из германских владений в Центральной Африке, была река Конго, и присоединение территорий, лежащих восточнее, позволило бы лучше пользоваться этим водным маршрутом.

В 1911 году (когда губернатором Камеруна был уже Отто Гляйм), во время урегулирования Агадирского кризиса, Франция согласилась передать Германии часть Французского Конго в обмен на признание Германией прав Франции в Марокко и передаче Германией Франции северо-восточной части Камеруна, лежащей между реками Логоне и Шари. В результате территория германской колонии Камерун выросла с 465.000 км² до 760.000 км². Этот обмен территориями вызвал споры в Германии: противники утверждали, что новоприобретённые территории имеют небольшую ценность.

Во время Первой мировой войны Франция вернула утраченные территории; в настоящее время они являются частью государств Чад, Центральноафриканская Республика, Республика Конго и Габон.

Отрывок, характеризующий Новый Камерун

– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.